Онлайн книга «Бесспорной версии нет»
Он нажал кнопку и вызвал Хорина и Линяева. Через минуту они сидели у него в кабинете. – Только что мне позвонил какой-то человек. Сказал, что хочет поговорить по поводу Гарибова. Назвался Алексеем Павловичем. Линяев промолчал. Хорин скорее из вежливости отозвался: – Интересно… – Встреча назначена на восемнадцать двадцать пять, в кафе. Этот Алексей Павлович попросил, чтобы я пришел один. Я и без его просьбы пошел бы один. Но поскольку все это касается не только Гарибова, но и Садовникова, сами понимаете. – Понимаем, – кивнул Линяев. – Придется вам посидеть в машине. Подъедете чуть позже меня. Встаньте и ждите. Если я выйду и просто сяду в свою машину, поезжайте следом. Когда остановлюсь – поговорим. Остальное – по обстоятельствам. …У кафе Иванов остановил машину почти у входа, осмотрелся. На ступеньках небольшая очередь. За стеклянной дверью – пожилой швейцар. Фуражка с золотым галуном, как положено. Табличка «Мест нет». Очередь человек десять. Девочки, мальчики – самым старшим не больше двадцати. За окнами кафе темно, вспышки светомузыки. Стараясь не привлекать внимания очереди, Иванов вышел из машины. Подошел к двери, постучал в стекло. Встретившись взглядом со швейцаром, показал глазами: надо. По виду его сейчас можно было принять за лицо свободной профессии. Возраст неопределенный. Одежда – тонкая кожаная куртка, свитер, узкие брюки, ботинки, рассчитанные на уличную слякоть. Все, как надо. Швейцар приоткрыл дверь: – Вам что, молодой человек? Мест нет, все занято. Чуть надавив, Иванов быстро проскользнул в образовавшуюся щель. Очередь подалась было за ним. Из-за этого швейцар отвлекся, накидывая скобу. Не давая опомниться, Иванов тихо, со значением проговорил: – Мне очень надо. Вас должны были предупредить. Не дожидаясь ответа, прошел в зал. Здесь по-прежнему вспыхивала светомузыка, но уже смешиваясь с глухими ударами из динамиков и общим шумом зала. Огляделся. Кафе в основном заполнено такими же мальчиками и девочками, что стоят снаружи. А вон и столик в дальнем углу. Лицом к залу сидит человек в сером костюме и очках. Невысок, худощав. Волос на голове почти нет, а их остатки на неровном черепе аккуратно подстрижены. Маленькие светлые усики. На вид – немного за сорок. Достает сигарету из лежащей на столе пачки. Иванов подошел, остановился у столика. Сигареты достаточно редкие, «Фифс авеню». И зажигалка не из дешевых, электронный «Ронсон». – Простите, вы Алексей Павлович? – Совершенно верно. Алексей Павлович. А вы Борис Эрнестович? – Борис Эрнестович. – Садитесь. Не знал, что вам заказать, поэтому пока взял только себе. – Мне только кофе. – Иванов сел. Мужчина смотрит, чуть улыбаясь. В прищуренных серых глазах настороженная приветливость. Похоже, взгляд отработанный. Для своего возраста моложав. Тонкая голубая рубашка, подобранный в тон галстук, на левом безымянном пальце кольцо-печатка. – Слушаю, Алексей Павлович. Вы хотели со мной поговорить? – Хотел. – Алексей Павлович протянул пачку. – Пожалуйста. Вы курите? – Не курю. – Прекрасно. А я – если позволите. – Алексей Павлович взял зажигалку, не спеша прикурил. Глубоко затянулся, осторожно выпустил дым в сторону. Сделав несколько затяжек, положил сигарету на край пепельницы: – Понимаете, все это… Звонок вам по телефону, встреча здесь… Все это я затеял по собственной инициативе. Сам. Но толкнула меня на это забота о безопасности нескольких людей… Им угрожает серьезная опасность. Очень серьезная. – Кому «им»? Что это за люди? – В первую очередь, конечно, это я сам. Во-вторых, это мои друзья. – Кто именно? – Люди в высшей степени порядочные. Со всех точек зрения. В том числе и с точки зрения закона. – Прекрасно. Ну а остальное? – Что остальное? – Кто они? Их имена, фамилии? Где живут, работают? – Могу назвать только одного человека. Гарибов Георгий Константинович. Вы ведь его знаете? – В какой-то степени. А вы хорошо с ним знакомы? – Это мой друг. Давний и очень близкий. – И что же Гарибов? Что ему угрожает? Алексей Павлович вздохнул: – Борис Эрнестович, вы ведь все знаете про Гарибова. Давайте говорить начистоту. – Давайте. Я с самого начала за это. Так что же я про него знаю? – Вы прекрасно знаете, что на него напали. Знаете, что под угрозой жизни его заставили отдать двадцать тысяч рублей. Вам все это известно. – Допустим. Интересно только, откуда это знаете вы? – Мне рассказала Светлана Гарибова. Насмерть перепуганная. Ну и, чтобы у вас не было никаких сомнений, вот моя визитная карточка. Иванов взял протянутую визитку, прочитал: «Шестопалов Алексей Павлович. Заслуженный деятель науки РСФСР. Директор НИИ «Дорстрой». Шестопалов продолжил: – По Москве ходит убийца. Вооруженный. Сегодня он ограбил Гарибова, до Гарибова побывал у кого-то еще. Завтра придет еще к кому-то. – Вы не подозреваете, с кем этот убийца может быть связан? – Дорого бы я дал, чтобы понять это. И все же я думаю… – Шестопалов помолчал. – Я думаю, что он как-то связан с городом Сочи. – Почему именно с Сочи? – Борис Эрнестович, вы можете допустить, что это предположение носит чисто интуитивный характер? – Не знаю. Интуиция всегда имеет под собой реальные обоснования. Хорошо. Раз вы не хотите сейчас об этом говорить, вернемся к этому потом. Вы сказали: «Завтра придет еще к кому-то». Почему вы в этом так уверены? – А вы в этом не уверены? Есть у меня такое предчувствие. Исхожу из характера. Шестопалов подозвал официантку. Пока он делал заказ, Иванов вспомнил: «До Гарибова побывал у кого-то еще». А если «кавказец» приходил к кому-то еще и Шестопалов об этом знает? Вообще-то фраза была произнесена как оговорка, но к ней стоит вернуться. Официантка поставила кофе. Сделав глоток, Иванов поинтересовался: – А другие ваши друзья? Кто они? – Я не могу назвать их имена. И очень просил бы вас не настаивать. – Может быть, у ваших друзей есть какой-то общий признак? Шестопалов приподнял чашку, будто разглядывая. Поставил на блюдце. – Увы. У них есть общий признак. Отличающий в том числе и меня. Не знаю почему, но этот признак обычно вызывает недоверие. Особенно у вас, у милиции. Это состоятельные люди. У каждого есть дача, машина, деньги на книжке. Вот и весь признак. Но назвать их я, на мой взгляд, не имею права. |