Онлайн книга «Бесспорной версии нет»
Лолуашвили давно ушел. Можно идти. Запер дверь на ключ, по витой лестнице спустился во двор. Кивнул хозяйке, что-то делающей у кустов роз. Та улыбнулась: – С приездом, батоно Малхаз. – Спасибо. Выйдя за ограду, на секунду остановился у машины. Нет, он пройдется пешком. Так удобнее. Не спеша спустился по дороге вниз, пошел по улицам к вокзалу мимо двухэтажных белых особняков. У входа в привокзальный скверик Гогунава остановился за кустом акации. Те скамейки, которые сейчас видны, пусты. В этой части скверика вообще никого нет, только воробьи копошатся на дорожке. Перешел, скрываясь за высокой оградой из кустарника, к другому входу. Увидел: сидят и ждут. Сергей Петрович, как всегда, в безукоризненном костюме и галстуке. Напарник далеко не форсистый, хотя в хорошей кожаной куртке. На вид – типичный уголовник. Это неприятно, но ничего, видел и не таких. Убедившись, что на площади на него никто не обращает внимания, Гогунава вошел в сквер. Увидел, что ожидающие его шевельнулись. Сергей Петрович поправил дымчатые очки. Приблизившись, Гогунава улыбнулся: – Здравствуйте, батоно Серго. – Здравствуйте, батоно Малхаз. – Тенгиз меня зовут… – Напарник Сергея Петровича воровато оглянулся. Глазки у него прищуренные, зрачки прыгающие. Шестерка, другого не скажешь. Гогунава сел рядом с Сергеем Петровичем. Подумал: «Запах французского одеколона… От этого человека всегда так и веет здоровьем и свежестью». Сергей Петрович опять поправил очки суставом большого пальца: – Будем говорить? – Да, можно. Копия уже у вас? – Да. – Значит, о вещи представление имеете. А условия вы знаете. – Представление имеем, цену знаем, но ведь мы прямо с поезда, да и тут не совсем удобное место. Вещь при вас? – Нет. Надо ведь условия обмена оговорить. Сергей Петрович одобрительно кивнул: – Разумеется, батоно Малхаз. Для нас это тоже важно. Может, мы сначала устроимся, а потом уж где-нибудь посидим, поговорим? Тут есть ресторан, гостиница? – Если это можно назвать гостиницей – по этой улице, слева. Ресторан прямо тут, привокзальный. – Сказав это, Гогунава подумал, что «Вокзальный» ресторан – отличное место для разговора. Говорить о серьезных делах в шумном зале намного лучше, чем здесь, в этом скверике, где за спиной по ту сторону кустарника ходят люди. Тем более разговор будет не простой. Он должен настоять на своих условиях обмена перстня на деньги. – Тогда давайте часов в восемь в ресторане? Как, батоно Малхаз? – Принимается, батоно Серго. Устраивайтесь. В восемь я подъеду. – На всякий случай – какая у вас машина? Тенгиз вас встретит. – Зеленая «восьмерка». – Все ясно. Мы придем пораньше, постараемся занять столик у окна. – Договорились. В восемь Гогунава подъехал к ресторану «Вокзальный». Выключил мотор, огляделся. Двери ресторана, как он и предполагал, были закрыты, стояла очередь. Впрочем, через минуту оттуда вышел Тенгиз. Подошел к машине: – Прошу, батоно Малхаз. Столик уже накрыт. Гогунава вместе с Тенгизом прошел в ресторан. Место было выбрано удачно – столик стоял в нише и за колонной. Усевшись, Гогунава жестом руки отказался от выпивки – он был за рулем. Тенгиз налил себе и шефу. Ужинали не торопясь. Официанты и повара тоже не торопились. Гогунава не пил, но в разговорах о том о сем время проходило быстро. Тенгиз заметно захмелел. Сергей же Петрович коньяк, скорее, смаковал, чем пил. От него по-прежнему так и веяло здоровьем и свежестью. После горячего Сергей Петрович отставил рюмку в сторону, спросил: – Батоно Малхаз, вы по-прежнему настаиваете на той цене? Хотите двести? Гогунава с минуту выжидал, только после этого сказал: – Да, батоно Серго, я хочу двести. – Я согласен, – сказал Сергей Петрович. – Судя по копии, вещь этого стоит. – Я хочу двести, но при некоторых условиях. – Я слушаю, – откликнулся Сергей Петрович. – Во-первых, сразу. – О другом не может быть и речи. Конечно, все сразу. Деньги при мне. – Во-вторых, без неожиданностей. Некоторое время Сергей Петрович будто к чему-то прислушивался. Отогнал появившуюся над столом муху, посмотрел на Гогунаву: – Простите, я не понял. – Я думаю, поняли. Цена, батоно Серго, бросовая. Вещь стоит раз в десять дороже. Вы это знаете. Поэтому за эту бросовую цену я имею право поберечь себе нервы. Условия обмена скажу я сам. И будем говорить без свидетелей, для меня это важно. – Неужели Тенгиз мешает? – Мешает. Сергей Петрович посмотрел на напарника. Тенгиз прищурился, хихикнул: – Так я, батоно Малхаз, и так собирался уйти. Мне ночевать негде, в гостинице места не дали. Пока найду, где перекемарить, пока что – вы сговоритесь. Я вам не нужен, батоно Серго? – Не нужен. Тенгиз встал: – Утром тогда как? Где встретимся? Лицо Сергея Петровича стало скучным: – Это, дорогой батоно Тенгиз, от Малхаза Теймуразовича зависит. Разбуди меня пораньше. – Хорошо, батоно Серго. Тенгиз мягко, бочком обогнул столик, по-особому, чуть припадая на одну сторону, пошел по проходу, скрылся за портьерой. Сергей Петрович налил в пустую до сих пор рюмку Гогунавы коньяк. Добавил в свою, приподнял: – Батоно Малхаз, понимаю – вы за рулем. Но позвольте за успех дела. – Ну что ж, раз за успех… Глядя друг на друга, Гогунава и Сергей Петрович выпили коньяк до конца. Поставив свою рюмку, Сергей Петрович вздохнул: – Честно говоря, сам люблю, когда нет посторонних. Гогунава осторожно пощупал локтем пистолет. В горле першит, это нехорошо. Сказал: – Первое условие: при обмене будем только мы вдвоем. – Хорошо. – Обмен между мной и вами произойдет завтра, перед батумским поездом, в шесть утра. – Куда же я дену Тенгиза? – Тенгиз должен пойти в другой конец поезда, в последний вагон. А мы подойдем к первому. Платить за проезд вы будете проводнику. – Пожалуйста, если так надо. – Надо, мне так спокойней. Это первое. Второе. Поезд стоит семнадцать минут. Вы договариваетесь с проводниками – Тенгиз у последнего вагона, вы у первого. За пятнадцать минут до отхода вы с деньгами подходите к автоматической камере хранения. Она здесь, сразу за рестораном. Утром там пусто, нас никто не увидит. У ячейки вы открываете чемодан, мы считаем деньги, чемодан кладем в ячейку, запираем, шифр видим оба. После этого идем к поезду. Вещь вы получите на перроне за пять минут до отхода поезда. |