Онлайн книга «В кожуре мин нет»
|
– Простите, – смущаюсь я. – Вы меня преследуете? – с иронией в голосе спрашивает он. – Да. Нет. Да… – С какой целью? – Не знаю. Понравились! – наглею я от смущения. Еле заметная улыбка трогает его глаза непонятного цвета. Я записываю себе маленькую победу. – Пойдемте, – говорит он. – Куда? Улыбка чуть шире. Он расплачивается картой «Americanexpressplatinum» и даже ждет меня возле кассы, но с таким видом, что был бы мой сыр хоть сантиметром толще, – не стал бы ждать. Я следую за ним до машины. Он аккуратно устраивает пакет на заднее сиденье Мерседеса, не спеша обходит машину. – Мне нужно заехать в пару мест, можете составить компанию. Скрасите дорогу. Я без водителя сегодня, – вспоминает он про меня. – Ну, если недалеко и недолго… – кокетничаю я. – Прошу! – открывает он дверь с непробиваемым выражением лица. Запах сытой жизни в машине сгущен до сиропа. Пахнет кожаным салоном, ухоженным хозяином, дорогим парфюмом и свежими розами. На заднем сиденье – букет темно-желтых роз. Мужчина ловко садится за руль, оценивая меня быстрым безэмоциональным взглядом – нет ли опасности. Или грязи? Ему около пятидесяти. Может, чуть больше. Но возраст не выдает ничего, кроме уставших глаз. – А меня Татьяна зовут! – начинаю я знакомство детсадовским способом. – Очень приятно, Татьяна. Ну, рассказывайте, зачем вы за мной следили? – строго спрашивает он. – Я не следила! Просто вы притягиваете чем-то. Я притянулась, а проанализировать не успела! – честно отвечаю я. – Есть возможность сейчас проанализировать. – У вас энергетика замершего вулкана. Вы производите впечатление человека, который, если захочет, может все! И еще запах от вас такой… Сытой жизни что ли, уверенности. Меня примагнитило! – анализирую я на ходу. – Примагнитило, значит, – еле улыбается он. – Запах сытой жизни… Хм… не задумывался. Деньги у меня были всегда, это правда. Я в двадцать пять лет уже имел собственный дом, который сам купил. Не дачу-фигачу совковую, а нормальный трехэтажный дом! С ванной и отоплением! – его глаза оживают. Они редкого цвета – светло-карие, с золотистыми прожилками и четкой мишенью зрачка. – Не думал, правда, что как-то пахну при этом. – У вас маленький ребенок? – Двое. Год и два с половиной. – Тяжело, наверно, в таком возрасте? – Нормально. Жена, няни, повара, дом большой, не толкаемся. Тяжело не это… И в каком таком возрасте? Я пять раз в неделю в спортивном клубе! Я каждое утро проплываю пять километров! Моей жене двадцать четыре! О каком вы возрасте?! Зрачки в его глазах, пожалуй, не мишени, а два затаившихся снайпера. Выстрелить может любой… – Простите, не хотела задеть! Я имела в виду, что двое малышей это тяжело в любом возрасте. Но это не про вас, конечно! – Задеть меня невозможно, – произносит он и замолкает, снова забывая о моем существовании. Почему такой кайф ехать в хорошей машине? – плавно покачивает Мерседес полторы мысли в моей голове. – Дорога, дома, люди на тротуарах – вроде те же, но отношение ко всему меняется. Прохожие из похожих и родных становятся безликой массовкой, в дорогие магазины так и тянет зайти, а выбоины в асфальте раздражают – амортизаторы дорогие! – Бесят вас наверно, дороги? – пытаюсь я наладить контакт. – Да уж, Россия не Америка. – Вы были в Америке? – Жил там пять лет. – Почему уехали? – Надоело. – Все-таки, вас что-то бесит! – радостно заключаю я. – Ничего меня не бесит, – безразлично отвечает он. – А я? Не раздражаю? – раздражаюсь я его безразличию. – Вы? Нет. Расскажите что-нибудь. Чем вы занимаетесь? Меня, кстати, Игорь зовут. – Очень приятно, Игорь. Последние полчаса занимаюсь тем, что пытаюсь вести с вами непринужденную беседу. Что-то не очень у меня это получается. – Что для этого нужно? – Не знаю… Выяснить, что вам интересно! – Удается? – Неа… Эмбрион улыбки на его лице сворачивается мою сторону, отражаясь в зеркале заднего вида. – Ну, спрашивайте, что вас интересует? – А вы ответите на все вопросы? – На все – нет. – Хорошо, давайте попробуем. То, что вас ничего не бесит, я уже усвоила! Но вы в начале произнесли фразу «тяжело не это». Значит, все же, что-то тяжело для вас? Что? – Вы подозрительно въедливы. Вы не газетная писака, часом? – Нет! Честное пионерское! Он смотрит в мое честное лицо взглядом опытного милиционера. С тем же выражением пропускает тетку, переходящую дорогу в неположенном месте. Смотрит на меня еще раз, пристальней. – Знаете, я помню, мальчишкой мечтал о джинсах. Купить в совке их было негде. Они просто не продавались. Они мне снились по ночам! Такие темно-синие, с карманами, выстроченные по швам, настоящие американские джинсы! Сколько раз во сне я надевал их, умирая от счастья! Просыпался, а меня как кипятком – сон! Так обидно! Нашел фарцу, набрал денег, достал! Полгода отдавал долги! Но как сейчас помню тот день, когда я вышел в этих джинсах на улицу! Счастливей меня не было человека! Я больше никогда не был так счастлив! Никогда… Ни когда купил первую машину, ни когда купил дом на Манхэттене, ни когда женился на «мисс Мира». А пластинки! Доставали, менялись, гонялись за ними! Держишь в руках новый диск битлов и такой кайф! Невероятный! Но те джинсы, конечно, недосягаемы! Сейчас нет такого. Пропало. Захотел – купил, захотел – купил. Я уже купил все, что хотел. И то, чего не хотел. Купил потому, что у всех есть или потому, что нет ни у кого. И просто по привычке покупать. Все, что я хочу, я могу купить. Сразу! Но у меня больше нет желаний! Вот что тяжело… Понимаете? – Понимаю. Теоретически… Мы выезжаем на Новый Арбат. Игорь ставит машину на парковку. – Подождете? Я буквально, пять минут. – Он роется в бардачке и извлекает конверт. – Посмотрите пока. Здесь я молодой и красивый. В конверте фотографии. Игорю лет тридцать. Он стоит на балконе, на уровне, наверно, двадцатого этажа – небоскребы за его спиной вровень с развевающимися волосами. Это явно Америка. В кармане бежевой рубашки – темные очки, на поясе – мобильный телефон размером с кирпич. Снимают из комнаты. Он сосредоточен, но еще не так, как сейчас. Игорь в плаще, темных очках и белой рубашке (торчит воротничок) – на борту какого-то плавсредства. Видна лишь небольшая часть палубы. За ним серая вода, серое небо и берег с еще живыми башнями близнецами. |