Книга Новый скандал в Богемии, страница 14 – Кэрол Нелсон Дуглас

– Я говорю не о Годфри, – сказала Ирен. – К тому же, он одобрил мою поездку в Лондон, когда я убедила его, что о моем визите никто не узнает. И сейчас я могла бы поехать в Прагу инкогнито.

– Вопрос не в том, что ты можешь, а в том, что должна делать.

– Хорошо. И что же я должна делать, милая Нелл?

– Ничего! Ничего такого, что может разжечь старые раны, которые ты получила – и нанесла сама – в Праге.

– Ты спутала метафоры, моя дорогая! – усмехнулась Ирен. – Разжечь можно только любовь, но не раны.

– Ты понимаешь, что я имею в виду! Ты сама признаешь, что короля не так-то легко забыть. Когда он предложил тебе быть его любовницей, ты сбежала. А потом ты ускользнула от тех, кого он нанял, чтобы найти тебя в Европе, да еще перехитрила Шерлока Холмса, которого Вили попросил вернуть фотографию. После всего этого король наверняка считает тебя своим заклятым врагом. А визит расстроенной молодой супруги – возможно, лишь способ заманить тебя в Богемию, в его когти.

– Какая жалкая уловка! И как Вилли мог подумать, будто я сразу же помчусь в Богемию, услышав, что он не исполняет супружеский долг? С какой стати?

– Из любопытства, – ответила я. – Это твой главный грех.

– Конечно, я любопытна, но не безумна. Я не поеду в Богемию. И не стану копаться в интимных делах несчастной Клотильды. Но я могу сколько угодно размышлять об этой загадке здесь, дома, в безопасности. Я считаю, так будет правильно.

– Но ты ведь замужем! – решилась я на отчаянный аргумент.

– Да, но при чем здесь мое семейное положение?

– Ты не должна думать о других мужчинах ни при каких обстоятельствах.

– Ох, Нелл! – Моя подруга взмахнула руками, как будто собиралась взять оглушительный аккорд на фортепиано, и уронила их на колени. – Мне не положено думать, потому что я замужем? Боюсь, даже Годфри не согласился бы с этим.

– Однако ты не хочешь ставить его в известность, что королева попросила тебя помочь ей.

– Я не хочу ставить его в известность и о болтовне в гардеробной. И то, и другое – сплетни, праздные пересуды. От них не может быть ничего хорошего.

– От того, что ты станешь разгадывать головоломки, связанные с королем, тоже не может быть ничего хорошего.

Ирен примирительно улыбнулась:

– Я ничего не разгадываю. Я просто размышляю. И развлекаюсь. – Она повернулась и закрыла крышку рояля. – Можешь не беспокоиться: никакие силы не заставят меня вернуться в Богемию. А теперь пора спать.

Ирен встала, взяла лампу, взяла меня под руку, и мы пошли вверх по лестнице. Когда мы поднялись, она коснулась моего локтя:

– Не тревожься, Нелл! Сегодняшние события – это лишь мелкие песчинки в океане жизни. Что меня волнует по-настоящему, так это платье, которое задумал сшить для меня месье Ворт.

– Да, – согласилась я. – Вот об этом действительно стоит волноваться.

Среда наступила неожиданно и быстро. Во всяком случае, так показалось мне. Кучер Андре забрал нас из нашего пригородного жилища и отвез к модному дому Ворта в центр Парижа. Выглядел наш возница очень сердитым.

Улица уже была уставлена каретами гораздо наряднее нашей. Наверное, поэтому Андре и было не по себе: французы не любят выглядеть хуже других, и лакеи здесь не исключение.

Паж и управляющая салоном поприветствовали нас, как старых знакомых. Ирен смело прошла в парадную залу, но там никого не было. К ее разочарованию, женщин, которые обсуждали ее в понедельник, мы не встретили.

Я вздохнула с облегчением. Мы вошли в гардеробную комнату. На светлом фоне дальней стены зловеще блестело черное платье из тафты и тюля.

Даже Ирен была поражена тем, как величественно и строго оно выглядело. Она с удивлением повернулась к проводившей нас манекенщице. Девушка подошла к дьявольскому наряду, прошелестев своим светло-фиолетовым платьем.

– Его нужно надевать очень аккуратно, мадам, – предупредила она. – Если вы позволите мне помочь…

Благодаря театральному прошлому Ирен сама была хозяйкой своей внешности. Она презирала горничных и парикмахеров, предпочитая все делать самостоятельно. Даже очень разбогатев, она, думаю, не стала бы смирно терпеть, пока ее одевают и причесывают. Но платье устрашающе надвигалось на нее со стены черной лавиной, и Ирен покорно согласилась.

Я помогла ей раздеться и обнаружила, что в этот раз она надела весь положенный комплект нижнего белья: бледно-желтая сорочка, шелковая комбинация, панталоны в оборках, короткая розовая шелковая нижняя юбка, розовый парчовый корсет, шелковый жилет и белый лиф, покрытый кружевом.

Вскоре все это убранство исчезло под черным шуршащим потоком ткани. Мне казалось, что на мою несчастную подругу опустилась целая стая ворон, и я была очень рада, когда наконец ее каштановые волосы показались из выреза платья.

Манекенщица затянула корсет и, когда Ирен полностью облачилась в свой новый наряд, отошла в сторону.

Темное платье так переливалось и блестело, что напоминало панцирь какого-то невиданного жука-скарабея.

– Вот это да! – выдохнула Ирен, разглядывая себя в зеркало.

Лиф с глубоким декольте был целиком расшит петушиными перьями. Они складывались в блестящий черный узор с изумрудными, бирюзовыми и бордовыми всполохами, как на перьях павлина.

На пышных рукавах из воздушного черного тюля кое-где мерцали крохотные иссиня-черные перышки и темные опалы. Черным тюлем была отделана и юбка.

Манекенщица достала пару длинных бархатных перчаток изумрудного цвета, украшенных бисером. Глядя на них, я вспомнила браслеты Божественной Сары в виде змей.

– Грандиозно! – произнесла Ирен, поворачиваясь в шуршащем платье и натягивая перчатки.

– Месье Ворт захочет на вас посмотреть, – сказала манекенщица, направляясь к двери. – Но сначала он желает, чтобы вы взглянули на платье в правильном освещении, под газовыми лампами.

Пройдя через главный зал, мы повернули налево в анфиладу покоев, декорированных роскошными тканями разных цветов. Мне сразу вспомнился ряд комнат в «Маске Красной смерти» Эдгара По. Неверный свет ламп окутывал дорогую редкую материю.

Последняя, пятая комната снова вызывала в памяти рассказ По: вечная ночь, подсвеченная газовыми канделябрами и люстрой. В этом искусственном свете платье Ирен мерцало, словно богато украшенная кожа чудовищного змея – возможно, того самого, который лишил Адама и Еву рая.

– Чудесно! – воскликнула Ирен, кружась перед зеркалами, чтобы лучше разглядеть, как переливается черной радугой платье. – Это гораздо лучше, чем обычные павлиньи перья. Более утонченно и изысканно.

– Месье Ворт превзошел самого себя, – согласилась манекенщица. – Теперь он должен увидеть свой шедевр.

И снова мы поднимались по парадной лестнице в салон на втором этаже. Шлейф платья тянулся за Ирен, как наполовину расправленный павлиний хвост.