Книга Новый скандал в Богемии, страница 36 – Кэрол Нелсон Дуглас

– Не о чем беспокоиться. – Годфри выглянул в коридор, крикнул «merci» и отпустил нашего верного помощника Андре, после чего повернулся и одарил нас радостной улыбкой: – Просто я кое-что привез для поездки в Прагу.

– Ага, так это чемоданы? – просияла Ирен и поспешила к двери. – И судя по звуку, их немало. Что ты мне купил?

– Ничего, – ответил Годфри. – Это все для меня.

– Для тебя?

– Нельзя же отправиться в Прагу в качестве представителя Ротшильдов, будучи одетым как простой судебный секретарь.

– Понятно. – Ирен осмотрела мужа с ног до головы, пощупала лацкан его костюма и вынесла вердикт: – Прекрасный кашемировый сюртук темно-серого цвета. С шелковой подкладкой и – боже правый! – с наружной отстрочкой по швам, чтобы ткань не морщила на талии. Жилет из атласной парчи, да еще – ты только представь, Нелл, – с перламутровыми пуговицами! – Она провела пальцами по борту жилета, словно представляя доказательства присяжным. – Шерстяные брюки в тонкую черную и белую полоску и ботинки с острыми носами. Бог ты мой, да ты просто денди. Можно даже сказать, вылитый донжуан!

– Годфри не донжуан! – горячо вступилась я за него. Молодым городским хлыщам, которых так называли, далеко было до манер настоящих денди вроде Оскара Уайльда, они оставались обычными сердцеедами, пристававшими к молоденьким девушкам. – Он выглядит как дипломат, – с гордостью добавила я.

Но с Ирен было сложно спорить.

– Как самый модный и самый привлекательный дипломат на свете!

Она ходила вокруг Годфри, исследуя каждую деталь его одежды. Но это его совершенно не трогало.

– Да будет тебе, Ирен, – произнесла я. – В том, как Годфри одет, я не вижу ничего необычного. Я даже отмечала в своем дневнике, что мужские костюмы все одинаковые. Хотя Годфри, конечно, всегда казался мне особенным.

– Ах, Нелл, – вздохнула Ирен. – Ты так же хорошо разбираешься в мужских нарядах, как наш мангуст Мессалина в зонтиках от солнца. В костюме моего дорогого супруга произошли поразительные перемены. И в крое, и в стиле, и в цене.

Годфри засмеялся:

– Признаюсь, что в цене перемены действительно есть. Но мне их навязали.

– И кто же? – поинтересовалась Ирен.

– Барон Ротшильд.

– А кто сшил твою новую прекрасную одежду? Портной барона Ротшильда?

Годфри пожал плечами:

– Не стану скрывать, что так и есть.

– Между прочим, Ирен, – заметила я, – раз уж ты пользуешься расположением лучших кутюрье мира, не вижу причин, по которым Годфри не может прибегнуть к услугам портного барона.

– Вот именно, Нелл! – воскликнул Годфри, исчезая в дверном проеме. – Я привез кое-что и для тебя, – послышалось из коридора.

– Для Нелл? – крикнула ему вслед Ирен.

Годфри вернулся в комнату и помахал коробкой, обернутой в блестящую бумагу.

– Для Нелл, – подтвердил он и направился в мою сторону.

Я подошла к столику, где лежали мои ножницы. Годфри остановился передо мной, с тревогой ожидая моей реакции, будто принес мне гостинец на Рождество.

– Ну зачем это, я не ждала никаких подарков, – пробормотала я, разрезав прелестную золотую ленту и разворачивая розовую бумагу.

– Чепуха! – возразила Ирен. – Ты же так редко их получаешь!

Я открыла коробку и развернула упаковку. Блеснуло что-то серебряное.

– Связка ключей! – Я вспомнила, как несколько месяцев назад мы нашли такую же в сундучке отца Годфри.

– А вот и нет! – Ирен подошла к нам, чтобы посмотреть: – Это цепочка на пояс для украшений и всяких полезных мелочей, шатлен.

– Шатлен? Он, наверное, стоит, как половина Гайд-парка! – пробормотала я в ужасе.

Годфри опустился на одно колено, чтобы продемонстрировать нам вещицу во всей красе:

– Это совершенно уникальный экземпляр, Нелл. Каждую деталь сделали специально для тебя. Видишь, здесь есть маленькие ножнички, и ты всегда сможешь разрезать любые узлы, будь то нитки для вышивки или сложные головоломки, которые встретятся нам в наших авантюрах. А вот крохотный автоматический карандаш: грифель выдвигается поворотом корпуса. А рядом ключ от несессера Ирен, в котором спрятан пояс Тиффани. Я посчитал, что будет разумным сделать запасной ключ, и у тебя он будет в надежных руках.

– А это что?

– Увеличительное стекло, чтобы распутывать нитки и шифры.

– А здесь… наперсток! Как замечательно придумано, слов нет! И футляр для иголок. И нюхательные соли. И крохотный пузырек для духов – в чужих странах всегда так странно пахнет, духи там пригодятся, Годфри! А это… маленький нож? Он ведь здесь не для тех же целей, для которых Ирен носит с собой пистолет?

– Это перочинный нож, Нелл. Им можно точить карандаши, чтобы твои записи всегда были аккуратными. Ты ведь будешь очень много писать, и точить карандаши придется постоянно.

– О, как восхитительно! Спасибо, Годфри. А для чего нужна эта прекрасная серебряная цепочка?

– Ее можно носить на шее или обернуть вокруг талии, если на платье не будет пояса, к которому ее можно прикрепить. Очень ловко придумано, – объяснила Ирен.

Каждый раз, когда моя подруга видела редкую и красивую вещь, ей мало было просто любоваться, ей хотелось заполучить такую же. Но ее желание было невинным, как у ребенка, который тянется к яркой погремушке, и поэтому эту ее черту нельзя было назвать недостатком.

Годфри улыбнулся, глядя на жену:

– Если ты будешь хорошо себя вести в Богемии, когда мы вернемся, я закажу шатлен специально для тебя.

– Я всегда хорошо себя веду, – возмутилась Ирен, – и не нужно предлагать мне взяток.

– Но, насколько мне известно, раньше ты их брала, – поддел Годфри, показывая на ключик от ее шкатулки.

– Только от незнакомцев, – пробормотала Ирен.

Он засмеялся, вскочил на ноги и поднял жену. Они стояли почти в обнимку.

Моя подруга заговорила с нежным лукавством:

– Придется изучить содержимое твоего чемодана и удостовериться, что ты тайком не принес в наше скромное жилище других экзотических вещиц.

– Изучай все, что захочешь. Не одежда красит человека, – ответил Годфри.

– Возможно, но некоторых, на мою беду, она все-таки красит.

Я подумала, что обсуждать новый наряд Годфри слишком скучно и пошло. При этом никого почему-то не волновало, произведет ли мой гардероб впечатление на богемских придворных или на их сообщников по пути в Прагу.

Пока я размышляла о том, что в здравом уме и благоразумии есть свои преимущества, Ирен и Годфри медленно поднялись вверх по лестнице, воркуя и держась за руки. Я надеялась, что они спустятся к ужину, и какое-то время ждала их. Но Софи все равно не торопилась подавать к столу кулинарные экзерсисы своей тетушки, ведь французы могут употреблять еду совершенно холодной.