Онлайн книга «Наука Плоского мира»
|
– И мы сможем кидаться молниями в тех, кто нам не нравится? – Там же никого нет. Ни тех, кто нам нравится, ни тех, кто не нравится, – обреченно сказал Думминг. – В том-то все и дело. – Хм! Похоже, Круглый мир поставит под сомнение даже твою, Декан, общепризнанную способность повсюду наживать себе врагов. – Спасибо тебе, Аркканцлер, на добром слове. – Всегда готов. И тут застучала клавиатура ГЕКСа. Гусиное перо пришло в движение и вывело: +++ Я Считаю, Вы В Это Просто Не Поверите +++ Далеко над морем грозы рвали небо в клочья. Потом в воздухе что-то сверкнуло, шторм ушел. Теперь морское побережье выглядело совсем иначе. – Эй! Что происходит? – закричал Ринсвинд. – У тебя все в порядке? – раздался в его ухе голос Думминга Тупса. – Что это сейчас было? – Мы немного передвинули тебя в будущее, – ответил Думминг. По тону было ясно, что ему очень не хочется услышать вопрос «Зачем?». – Зачем? – спросил Ринсвинд. – Ты будешь долго смеяться, если я тебе скажу… – Ну и отлично. Я люблю смеяться. – ГЕКС утверждает, что где-то там, неподалеку от тебя, он обнаружил жизнь. Ты ничего не видишь? Ринсвинд с опаской огляделся. Прибой лизал берег, на котором появилось немного песка. По морю катились пенные барашки. – Нет, – с облегчением сказал он. – Хорошо. Понимаешь, там, где ты сейчас находишься, никакой жизни быть не может, – продолжил Думминг. – А где именно я нахожусь? – Ну… В одном таком волшебном мире, где никого, кроме тебя, нет. – А, ты имеешь в виду тот, в котором я прожил всю свою жизнь? – с горечью спросил Ринсвинд и на на всякий случай снова поглядел на море. – Если тебя не затруднит немного ее поискать… – сказал Думминг. – Поискать жизнь, которой нет? – Но ты же теперь у нас Профессор Жестокой и Необычной Географии. – Вот эта-то жестокая и необычная география меня и беспокоит, – сказал Ринсвинд. – Слушай, а ты в последнее время на море не смотрел? Оно теперь голубое. – И что? Море всегда голубое. – Да ну? Вездескоп снова попал в центр всеобщего внимания. – Все знают, что море голубое. – сказал Декан. – Спросите кого угодно. – В общем-то, ты прав, конечно, – произнес Чудакулли. – Но, хотя все полагают море голубым, на самом деле оно темно-зеленое, а то и серое. Во всяком случае, оно ни разу не такого цвета. У этого цвет какой-то нездоровый. – Я бы сказал, бирюзовый, – мечтательно произнес Главный Философ. – И еще у меня была бирюзовая рубашечка, – вставил Казначей. – Сначала я подумал, это из-за медного купороса, – пояснил Думминг, – но оказывается, нет. Аркканцлер подхватил очередное послание от ГЕКСа. Оно гласило: +++ Ошибка: Непредвиденный Конец Сыра +++ – Помощи от тебя… – поморщился Аркканцлер. – Слава богам, ГЕКС уверенно управляет Проектом! – воскликнул подошедший Думминг. – Но, похоже, он в замешательстве. – Его должностные обязанности состоят отнюдь не в пребывании в замешательстве, – проворчал Чудакулли. – Машина, пребывающая в замешательстве, нам не требуется, с этим мы и сами справляемся на ура. Замешательство – прерогатива волшебников, а в данную минуту я так и вовсе чувствую себя чемпионом в этом виде спорта. Тупс, ты же говорил, что никакой жизни там нет и быть не может? – Да откуда же ей там было взяться?! – Думминг даже всплеснул руками. – Жизнь – это вам не камни с водой. Жизнь – это нечто сакральное! – Типа дыханья богов, что ли? – кисло спросил Чудакулли. – Ну, не то чтобы богов, но… – А по-моему, с точки зрения булыжников они тоже по-своему особенные, – продолжал бурчать Чудакулли, перечитывая записку ГЕКСа. – Нет, сэр. У камней никаких точек зрения не бывает. Ринсвинд очень осторожно поднял осколок камня, готовый отшвырнуть его при малейшем намеке на клыки или когти. – Глупости, – сказал он. – Нет здесь никого. – Вообще? – голос Думминга раздался в шлеме. – На некоторые булыжники налипла какая-то склизкая мерзость, если это доставит тебе удовольствие. – Какая еще мерзость? – Ну, такая… Вроде блевотины. – ГЕКС тут подсказывает, что все появившееся сейчас одновременно и живое, и не живое, – сказал Думминг, не слишком впечатлившийся блевотиной. – Передай ему, я в восхищении. – Неподалеку, похоже, наблюдается некоторая концентрация… Мы попробуем передвинуть тебя поближе, чтобы ты смог рассмотреть… В глазах у Ринсвинда поплыло, а мгновение спустя поплыло и все остальное тело. Он снова оказался под водой. – Не переживай, – успокоил его Думминг, – несмотря на огромную глубину и давление, тебе больно не будет. – Ладно. – А кипящая вода покажется тебе чуть тепленькой. – Отлично. – А поднимающийся со дна ядовитый минеральный поток не может повредить тебе, потому что на самом деле тебя там нет. – Ну что ж, вот, значит, и пришло время посмеяться, – мрачно сказал Ринсвинд, вглядываясь в тусклый свет перед собой. – Это боги, тут и говорить не о чем, – заявил Аркканцлер. – Стоило нам отвернуться, и они туда прошмыгнули. Другого объяснения быть не может. – В таком случае они довольно непритязательны на сей раз, – хмыкнул Главный Философ. – В смысле, предполагались как бы люди, а тут какой-то… кисель. От киселя не приходится ждать, что он падет ниц и начнет отбивать тебе поклоны. – По крайней мере там, где он сейчас, – добавил Чудакулли. – Вся планета в трещинах! Нельзя зажигать огонь под водой, это же противоестественно! – Куда ни глянь, везде плавают капли киселя, – продолжил Главный Философ. – Повсюду. – Кисель, говоришь, – произнес Профессор Современного Руносложения. – А вот интересно, способен ли кисель молиться? Или воздвигать храмы? Сумеет ли он развязать священную войну против менее просвещенных капель? Думминг огорченно покачал головой. Результаты, полученные ГЕКСом, недвусмысленно гласили: ничто материальное не может пересечь границу Круглого мира. С помощью дополнительного волшебства удастся добиться лишь пренебрежимого эффекта, и только. Все идеи на тему: «А не послать ли туда творческую мысль?» – вдребезги разбивались тем, что в данный момент в голове у волшебников крутились сплошные глупости. «Кисель» – не самое подходящее слово для описания того, что плавало в теплой морской водичке и стекало с камней, поскольку в этом слове чересчур много лихорадочного веселья и возбуждения. |