Онлайн книга «Ответ империи»
– А домолиния у вас в стенке? – поинтересовался Виктор. – У меня два терминала в спальнях. Иногда, знаете, не спится, сидишь в сетях. Ну и спальни – тихое место. Что будем смотреть? Говорят, скоро кассеты отомрут, потому что ЦВД [30] сделают дешевле кассет. Как вы думаете? – Правильно говорят. – Ну вот, значит, надо присматривать ЦВД. Только на них писать нельзя. – Со временем и запись будет. Только удобнее на рекордеры с жестким диском писать. – Этого не будет. Потому что в «Домолинии-3» сделают такую скорость, что будет телетрансляция прямо из сети, и записи передач будут готовые лежать. И туда же можно будет класть то, что сняли на видео. Это же удобнее. На бытовке диск может накрыться, а в сети все данные копируют и хранят, чтобы не потерять. Вообще сейчас у нас такие процессоры проектируют, такие… Наши взяли соцобязательство к началу пятнадцатой пятилетки повысить тактовую до гигагерца. – Так, а сейчас какая? – Четырнадцатая. Год третий, решающий. – Повысят, – согласился Виктор, прикинув в мыслях дату выхода третьего Пня. – Отлично. А что будем смотреть? – спросила Вероника, роясь в кассетах. – Детектив, комедию, фантастику? – А вы любите танцевать? – неожиданно для себя спросил он. – Что? – Ну… очень удачный интерьер комнаты… – Он спешно пытался выйти из положения, которое показалось ему неловким. – Все так здорово расставлено, много места, танцевать можно. – Вы хотели пригласить меня на танец? Как пел Утесов – «В этом зале пустом мы танцуем вдвоем»? – Почему нет? Если вы не… – Он хотел сказать «не против», но подумал, что покажется слишком стеснительным, и это будет, в свою очередь, стеснять даму, – если вы не планировали что-то другое. – Вы сейчас удивитесь, но я вообще не знала, что будем дальше делать! Вот так подумала, ну что там, будем сидеть, альбомы перелистывать, или смотреть кино… буднично как-то. А я люблю танцевать и не разучилась, просто где сейчас, разве что когда на праздники собираемся, и в кафе тоже надо компанией… Над диваном свет чуть-чуть прикрутите, чтобы видней была цветомузыка… да и, кстати, вы не против, если мы перейдем на «ты»? Виктор вдруг подумал, что Вероника, уходя в работу и воспитание дочери, не думала о том, чтобы развивать в себе умение обольщать и строить отношения; это была еще одна из причин, почему она, при всей ее природной красоте и достоинствах, не встретила до сих пор другого спутника жизни. Сейчас она явно терялась, и это обстоятельство вызывало у Виктора желание проявить к ней какое-то особое внимание и заботу. – Абсолютно не против. У меня такое чувство что мы с тобой знакомы чуть ли не со студенческой группы. – Может, так и было? Хотя я не помню. Или это вино немного туманит голову. У вас не туманит? – Нет. – Все равно прыгать с полными желудками мы не будем, поставим словые [31] . Только, наверное, вы хотели что-нибудь из отечественного, а у меня Тая в основном натащила Запада и ретро. Отечественные-то и по радио и в кафе, на клубных дискотеках. – Да все нормально, пойдут западные хиты, Бон Джови там, «Дайр стрейтс», «Спайс герлс», Саманта Браун, Билли Оушен, что найдется. – Знаете, я после «Модерн Токинг» и «Сикрет Сервис» никого из западных толком не знаю, – ответила Вероника, роясь в стойке с дисками. – А, ну еще этого, конечно, Джексона Майкла, его часто показывают. А так… Вот вроде эта сборная солянка подойдет. CD-плеер с легким жужжанием проглотил диск, и через несколько мгновений посвистывания привода комнату затопил водопад торжественных звуков дуэта Ширли Бэсси и Алена Делона. …– Ты прекрасно танцуешь. – Ты всем говоришь это? – Отнюдь. С тобой легко, ты очень хорошо чувствуешь партнера. – Все зависит от партнера. Ты думаешь о чем-то другом? – Просто интересно – светомузыка в квартире. Редко встречалось. Прожекторы, замаскированные под хрустальные бра, отбрасывали на стены разноцветные зайчики, сменяя цвет и фигуры мягко, не раздражая; потолок освещался голубоватыми тонами, а стены – желто-розоватыми, и казалось, что это уходящее солнце просвечивает сквозь листву невидимого сада. – Разумеется. У них это сейчас вышло из моды, а у нас развивается с шестидесятых. Вот эти, – она кивнула в сторону бра, – на микропрограммном управлении. Я поставила «Осенний вечер номер четыре». – Очень удачно. В тон настроению. Проигрыватель плавно перешел на созерцательный ритм композиции Лео Сэйера «Когда ты нужна мне», и саксофон страдал из среднечастотных динамиков, оттеняя надрывный голос певца и необычный, холодный, древесно-мшистый аромат духов «Офелия», который почувствовал Виктор, когда щека с ямочкой оказалась дразнящее недалеко от его щеки. – Этот вечер – как тоннель, – сорвалось с его губ. – Какой тоннель? – Тоннель, в конце которого виден свет зари. И все вокруг дышит надеждой и ожиданием чего-то долгожданного, отчего замирает сердце и что ждет там, на выходе… – И это может быть мираж. – Я верю, что это не мираж. Мы сильные люди, мы можем превращать миражи в плоть и кровь… – С тобой хорошо, ты неисправимый оптимист и веришь, что будет не как «Под ледяным солнцем» Стругацких. – Я не читал этой вещи у Стругацких. – И не читай. – Неудачная? – Считается одной из самых удачных вещей. Вышла в девяностом. Последнее, что братцы написали вдвоем. – Запрещенная? – Нет. Просто очень тяжелая. Как «Письма мертвого человека». – Это где Ролан Быков играет? – Это роман. Борис Стругацкий с Рыбаковым. Ты перепутал с «Письмами невостребованными», он там играет. Хотя и по «Мертвому человеку» тоже хотели снять, но денег не дали, аналитики сказали, что лента себя не окупит. – А «Письма невостребованные»? – Что «Письма невостребованные»? – Ну, со сборами? – Смеешься. А, ну ты ж, наверное, не видел, тут очереди в «Октябрь» были аж до гастронома. Потом «Оскара» дали за лучший зарубежный, в смысле у них там он зарубежный… Кстати! Там же Рыклин играет. Лучшая его роль. А в позапрошлом году был потрясающий спектакль… «Надо наверстывать. Значит, про солнце читаем, про письма смотрим. Вообще почему Светлана решила нас знакомить? Решили послать на дипработу, а дипломату жена нужна? Чушь, чушь. Вероника должна меня соблазнить? Не похоже. Я должен соблазнить Веронику? Заданий не давали. Эксперимент такой? Не знаю. Нормальная женщина, одинокая, кроме личной, по советским меркам, все устроено. Работа с чем-то связана? Ну, мне бы сказали. И потом, почему хроноагент?» |