Онлайн книга «Ответ империи»
БИТМ в этой реальности изменился даже больше, чем в нашей. Военная кафедра существовала, но была отселена на территорию возле Стальзавода, на место выведенной из города воинской части – теперь там был создан объединенный центр военной подготовки запасников для нескольких вузов и техническая база НВП школ, ПТУ и техникумов. Вместо белого административного корпуса, появившегося в нашей реальности, к Старому корпусу была сделана трехэтажная пристройка из красного кирпича все в том же стиле русского модерна, похоронившая под собой бывшие гаражи военки и кремлевской стеной замкнувшая здание корпуса на Двадцать второго съезда: министерство удалось убедить, что храм науки должен внушать также и своим видом. Первая общага, длинное здание в духе конструктивизма, пересекавшая наискось двор на углу, была снесена, и на ее месте буквой «Г» выросла белая девятиэтажная студенческая общага строгих очертаний для экономии места. Двухэтажная столовая переселилась в первый этаж выросшего на ее месте, между Второй и Третьей общагами высокого Дома преподавателей; к домикам у футбольного поля, очевидно, тоже собирались подбираться и разместить там что-то основательное. Голубое, развеявшееся к обеду небо, теплый осенний полдень двадцатого столетия и тихий шорох опавших листьев на брянских тротуарах, которые не слишком спешили сметать дворники, создавали у Виктора какое-то светлое, ностальгическое чувство возвращения в студенческие годы. Казалось, он только что отсидел последнюю пару на лекции и теперь можно с легким сердцем и спокойной совестью сводить знакомую чувиху в кино, а потом посидеть с ней вместе на скамейке в Пушкинском парке, думая попутно, у кого содрать курсовик. Оказывается, как прекрасно взять и начать все заново, подумал Виктор. Начиная новое, мы неизбежно оставляем свое прошлое, свои былые трудности, неудачи и даже болезни. Мы вновь возвращаемся к себе, восстанавливаем свою душу и тело. Если бы наша страна, а еще лучше – все пятнадцать республик бывшего Союза – вдруг смогли, погрузившись в захватывающую новизну, забыть о своем прошлом, оставить вся и всех, что напоминает нам о прошлых болячках и неудачах, – не было бы это началом пути к их восстановлению? Не потому ли над нами вьется стая назойливого гнуса, который денно и нощно зудит о наших исторических болячках и неудачах, потому что хочет видеть нашу страну больной? И не пора ли сдуть эту стаю репеллентом, чтобы увидеть за этим зудом наши удачи и расцветы – хотя бы временно, ради исцеления нашей страны? Глава 19
«Вроде зебры жизнь, вроде зебры…» [13] – Не слышали? Нашли этого, что ночью дверь взломал, – окликнула его Вика, когда он, вернувшись из Бежицы, входил в зал работы с клиентами через переднюю дверь. – Поймали? – Нашли тело. – В смысле? Его убили, что ли? – Написали сейчас на ресурсе, где хроника МВД, что обнаружили в овраге, в Судке, в районе улицы Вали Сафроновой, то есть в нашем районе. Признаки смерти от передозировки наркотиков. Время смерти между пятью и шестью утра. При нем обнаружены инструменты для взлома. Ну, обращаются к населению, просят заявить, кто что видел. Во как бывает. – Странно. – Почему странно? – удивилась Вика. – Если у него была доза, зачем он сюда лез? Или он за час еще кого грабанул, купил у кого-то дозу, ширнулся и отдал концы под кустом? – Откуда вы знаете, что под кустом? Тоже читали? – Я не знаю, я овраг знаю, там везде кусты. – Ну и что? Может, он в бытовку сунулся уже под этим делом, когда ничего не соображал. А потом еще накатил. – Может. Кто их разберет, этих нариков. – А вам звонили в отдел. Женщина, – многозначительно добавила Вика. – Неужели? В наше время женщина, которая звонит, а не связывается по сети, – редкость. – Не всегда. Например, если не по работе и из автомата. АОН определил автомат у общаги строительного техникума. Где кольцо «тройки». – Интересно. Может, из родственников кто паспорт подвез? – Не знаю. Ничего не просила передать, сказала, еще позвонит. …Ему позвонили где-то сразу после обеда. Он узнал голос Инги. – Здравствуй. Что, у тебя там из-за отсутствия какие-то неприятности? – Никаких неприятностей. Обычное дело, торчок сигнализацию нарушил. – Какой торчок? – Ну обколотый или обкуренный… Я-то откуда знаю? – Ты так спокойно говоришь? Наркоманы уже свободно по городу по ночам шастают, они же что угодно могут сделать! – Этот уже ничего не сделает, он коньки отбросил. – Что? Тебя плохо слышно, говори яснее! – Ну помер он, уже на сайте… на ресурсе МВД появилось. – Что?.. – неожиданно резко воскликнула она. – Ладно, хорошо, хоть у тебя спокойно. Кстати, ты в курсе, что сегодня в «Художественном» последний день выставки дятьковского хрусталя? – Обожаю хрусталь. Сходим после работы, перед закрытием? – Да, сегодня я свободна. Жду в шесть у входа. Пока! Так, с кольцом «тройки» все ясно, рассудил Виктор. Как раз рядом вход в Художественный. Инга не воспользовалась мобилой. Почему? Возможно, операторы еще дорогие, дороже таксофонов. Вторая половина дня принесла с собой тревогу. Вернулся из командировки некто Росинов – он ездил в Киев по поводу рамочного соглашения со «Светочем». Дело шло к слиянию фирм, что обещало выход на крупные заказы союзных агентств и расширению «Коннекта». Все было бы хорошо, но помимо этого Росинов принес весть, что в поездах начали ни с того ни с сего проверять паспорта; ничего внятного по этому поводу, кроме туманных намеков на обострение международной обстановки, не объясняли. Чтобы не дергаться и не выдавать себя, Виктор полностью ушел в работу. В отличие от хакеров, о постановщиках не пишут романов, тем более фантастических, хотя работа постановщика не в пример интереснее и увлекательнее. Если отвлечься от киношных мифов, хакер просто сидит за компом и азартно занимается очень нудной работой; возможно, только непонятность этой работы окружающим создает вокруг хакеров загадочный ореол. Постановщик же работает с людьми и погружается в глубину их отношений, как сценарист сериала и агент разведки в одном лице. То есть ему вначале надо, как агенту, погрузиться в глубину моря житейского в лице отдельно взятой бизнес-структуры и понять действующие в ней явные и тайные пружины, а затем, подобно сценаристу, превратить их в некий сюжет для создания программного кода. – Виктор Сергеевич! Опять тут тот же клиент вас хочет… Который с белой сборкой. Мозинцев. Иван Анатольевич нервно перерывал коробку с дискетами. – Жалоба, что ли? |