Онлайн книга «Леха»
|
– Так что делать-то? – сбил с мысли Леха. – Погодь, не гони корзину. Для начала надо бы глянуть, куда немцы направились: может, они у «железки» покрутятся-покрутятся, да и обратно подадутся. – Вот здорово; мы, значит, вылезем и давай как сова пыриться? – Не, мы аккуратненько, тишком-молчком. Потомок тяжело вздохнул. – Возьмут они нас за химо! Это ты умеешь тихо лазить, а от меня треску, как от трех коров слепых, – самокритично заметил Леха. – Значит, будешь больше сидеть, а мне потом сахаром возместишь, – серьезно ответил боец. Потомок опять тяжело вздохнул. А потом пришлось поднапрячься. Двигался Семенов быстро и тихо, и у Лехи все силы уходили, чтобы не шуметь очень уж громко и не потеряться, безнадежно отстав. Хорошо еще, что громоздкую бутыль красноармеец рачительно припрятал в яме с водой, замаскировав ее так, что теперь Леха черта лысого это место нашел бы вообще. Да еще и по лесу долго перли. Когда оттоптал себе ноги окончательно, боец беззвучно показал ему: «Ляг и замри», – а сам аккуратно шмыгнул дальше. То ли показалось Лехе, то ли и впрямь пахнуло гарью и углем. К «железке», что ли, вышли? Впрочем, замер он добросовестно и слушал тщательно, но, кроме обычных шумов лесных, ничего не отметил. Пришлось таиться долго, пока наконец не услышал чуточку другой шорох – и впрямь скоро появился озадаченный Семенов. – Ну как? – не удержался потомок. – Все еще хуже, – огорченным шепотом ответил Семенов. – Не нашел? – Нашел, чего не найти. Собачка у них подбрехивает время от времени, вот и слышно. Хотя идут грамотно – ясно, что лесовики. – То-то лесовики, а тебя не заметили, – усомнился Леха. – Я им не кабан и не лось. Гляделка у них еще не отросла, меня замечать. – И что плохо? – Идут они на лагерь, только не на наш, а к беженцам. А там бабы, дети да раненый Половченя, который мужик, конечно, геройский и живым не дастся, но своим наганом ни черта он сделать не сможет. И еще не то чтобы бегать, а ходить толком не может. И возьмут их там всех ни за грош, а вовсе даром. Я-то попытался у них дорожку табаком просыпать, может, собака нюх потеряет, тогда нам время будет подготовиться. Давай, пошли ходом, нам надо перед ними выйти. – Табак-то у тебя откуда? Ты ж не куришь? – Разжился. На войне табак, водка да ботинки – самая ценность, все что угодно можно приобрести. Даже лучше денег. Ладно, если собаку остановит, то не зря выкинул. К сожалению, табак пропал зря: собака шла как заведенная, и до бабьего лагеря оставалось не так уж и далеко. Леха совсем загрустил, с виду стал как в воду опущенный. Надеясь, что он сам держится молодцом и уныния своего не кажет так явно, Семенов глянул в глаза потомку и сказал: – Ну что? Зададим лататы или немцев встретим? У Лехи вроде как на долю секунды глаза словно бы надеждой осветились, но тут же погасли. Он пожал плечами совершенно безнадежно. – Чего спрашиваешь? Я же вижу – ты уже для себя решил все, – пробубнил Леха. – И чего это я решил? – Глаза блестят, побледнел. Драться решил, ясно же. – Но это я решил. Ты ведь тоже человек? Вот и говори! – Не уйти нам живыми… – И все-таки? – Ну драться так драться, – хмуро ответил потомок. И Семенов с радостью увидел, что и спутник его решился, можно на него положиться; больше всего боялся разочароваться в потомке, ан нет, ничего так держится. Только вот настроение у него похоронное, это плохо; подбодрить надо, обязательно надо, как это делали перед боями и ротный и взводный. Должен быть настрой на победу, иначе нельзя. – Андрей, держись бодрей! – ляпнул для начала не шибко гораздый в речах боец. – Я не Андрей! – тут же огрызнулся потомок. – Это поговорка – пояснил Семенов и вдруг неожиданно для себя родил весьма удачное: – Леха, не все так плохо! – Да ладно тебе меня тетешкать, не маленький. А сдохнуть – не велика сложность, смогу, чего уж там, – вздохнул воспитуемый. – Не, так не пойдет. Дохнуть нам рановато. Победить надо – и не сдохнуть. – Ага. Завтра Берлин берем или уже сегодня к вечеру? – ехидно вопросил язва в форме старшины ВВС. – Погодь. Я так мерекую, что это разведка, скорее всего. Маловато их для боя. Опять же ни пулеметов, ни минометов у них нету, легко вооружены. А немцы без пулеметов-минометов никуда. Значит, на бой серьезный они не настроены, это у них прогулочка такая, разведывательная. – Может, не дали им пулеметов? Полицаи типа, – уже немного оживая, уточнил Леха. – Может, и не дали. Мы когда паровоз-то бабахнули, там вообще ихние железнодорожники были. И с нашими винтовками. То есть разрешение на оружие у них было, да только не на серьезное. Так что и эти – всякие могут быть. Может, им по штату минометов не положено. А может, они вообще сбродные, – осенило красноармейца. – Это в каком смысле? – заинтересовался человек из будущего. – В самом что ни на есть прямом. Выкликнули добровольцев – кому охота в лесу погулять – вот и набрали. Любому немцу понятно – в лесу лучше охотника пользовать, чем шофера городского, к примеру сказать. А в городе – наоборот. С одной стороны, если так – нам хуже, с лесовиками хлопот не оберешься, с другой – если с бору по сосенке они, то нам проще. – Ни черта не понял… но проехали. Ты это к чему? – К тому, что раз паровоз взорван и дорога попорчена – им надо принимать меры. Самое простое – пугануть партизан, чтоб убрались отсюда. По следам у паровоза понятно будет, что народу у нас не так много, да и с оружием беда просто – иначе ломаные винтари не утащили бы. С харчами тоже беда, но запасец мы себе сварганили. Значит, пока нас можно обидеть и малой силой, а если не получится обидеть – так все равно узнают, где лагерь, и нам эвакуироваться придется, насиженное место бросать, терять всякое полезное при спешной эвакуации; сам же видал, как оно получается. Значит, опять же нам придется новую базу строить, а зима скоро, никак в шалашах не проживешь, придется землянки копать, снова запасы запасать, а воевать времени не будет. Морально нестойкие, глядишь, лататы зададут, дезертирство начнется, народишко-то в отряде всякий собрался. Смекаешь? Немцам по-любому выгода. Разгромили нас – отлично, с места согнали – тоже хорошо, а уж победу свою они распишут, как завзятым охотникам подобает, в цветах и красках. Но мы им обедню можем испортить. Леха ничего не ответил, только яростно зачесал в затылке. То ли мыслить начал старательно, то ли пара лосиных мух прилетела. Но вроде как не такая уже безнадега у него в глазах теперь стояла, и Семенов взялся закреплять успех: – Нам главное что? Чтоб они оглобли назад развернули да такими малыми силами больше не совались. И тут у нас есть возможность им в миску нагадить. |