Онлайн книга «Крот. Сага о криминале. В 3 томах. Том 2»
|
Наконец, остановились возле одной, ничем не приметной железной двери. Дежурный повозился с замком, громыхнул запором, и дверь отворилась. Кузьмичев шагнул внутрь камеры. В камере – в углу, на тумбочке – стоял работающий телевизор. Транслировали развлекательную программу. Возле традиционного тюремного топчана стоял отлично сервированный стол: горели три свечи, в алюминиевых мисках была разнообразная еда – зелень, фрукты, икорка. На топчане сидел Сабур. Одной рукой он облапал симпатичную девушку-заключенную, другой – поджигал в широких фужерах прозрачную жидкость. Спиной к Кузьмичеву сидел неприметный мужчина – начальник учреждения. При появлении посетителя начальник привстал с табурета, протянул руку: – Василий Исаевич. – Кивнул на свободную табуретку: – Ждем вас. Сабур, не отрываясь от дела, прохрипел: – Присаживайся, Кузьма… Смотри и учись. Девица с интересом уставилась на гостя, внимательным и понимающим взглядом оценивая его фигуру, стать. – Не пялься на чужое! – толкнул ее Сабур. – На воле будешь пялиться, а тут не смей! – Подмигнул Сергею. – Зойка, краса и гордость всего учреждения. Подарок Исаевича… Присаживайся, Кузьма, сейчас тоже попробуешь. Подследственный и начальник занимались странным, никак не подходящим для тюрьмы делом. Они пили самбуку. Возле каждого из них находился фужер с прозрачной, горящей слабым синим пламенем жидкостью, и вместе с Сабуром через трубочку они втягивали в себя эту самую полыхающую жидкость. Василий Исаевич первым опорожнил рюмку и, хлопая слезящимися от выпитого глазами, стал подбадривать Сабура: – До дна! До самого дна! Главное, чтобы горячее пошло в глотку! Тот, сопя и тараща глаза, отложил трубочку, удивленно уставился на тюремщика: – Мать твою… – Что, здорово?! – совсем по-детски радовался тот. – Продрало? – Еще как! Чуть не задохнулся. Зойка рядом хихикала. – А мозги?! – Чиновник пятерней провел по лысой голове. – Как граблями прочищает, да? – Освежает! Выйду на волю, только это и буду пить, – заключил Сабур, переведя взгляд на гостя. – Самбука называется! Никогда не пробовал? Сергей отрицательно повертел головой. – Сейчас попробуешь, – Сабур взял бутылку, спросил чиновника: – Можно ему? – В порядке особого уважения! Начальник пододвинул к гостю фужер, подал зажигалку. – Подпали! – А зерна! Зерна кофе! – напомнил Сабур. Начальник бросил в фужер три кофейных зерна, поджег жидкость, и она заполыхала голубым нежным светом. Зойка в предвкушении зрелища продолжала хихикать. – Цыц, целлюлитка! – одернул ее Сабур и скомандовал: – Давай через трубочку, Кузьма! Соси! Сергей через трубочку в один сильный прием под общий возглас «Ух-х!» опорожнил фужер, и из глаз потекли слезы. Присутствующие хохотали. – Что, тоже продрало? – радовался Сабур. – И заметь – ни в одном глазу! – Посмотрел на начальника. – Нам нужно побазарить, Исаич. – Понял, – послушно кивнул тот и махнул девушке: – Пошли. – Так ведь… – попыталась возразить она. – Вернешься. Базар закончится и вернешься! Сабур и Сергей остались в камере одни. – Хороша целлюлиточка, а? – с восторгом поинтересовался Сабур. – Кровь так и брызжет. – Вкус у тебя есть, – кивнул Кузьмичев. – Это у нее есть вкус, – засмеялся Сабур. Кузьмичев и Сабур некоторое время молча, внимательно и как бы изучающе глядели друг на друга. – Ну, что? Прискакал? – первым нарушил паузу Сабур. – Клюнул в задницу петушок? – Клюнул, – кивнул Сергей. – В одно место или сразу в несколько? – В два. – Расскажешь. Но сначала к тебе вопрос… Думаешь меня выдергивать отсюда? – А твои кореша? – Вопрос не к корешам, а к тебе. Вроде бы за одно дело брались, но ты на воле блатуешь, а меня здесь каждый день к следакам таскают. – Адвоката к тебе кто послал? – вопросом на вопрос ответил Кузьмичев. Сабур сморщился. – Еврейчика? Твердый человек, но жопа мягкая… Меня тут один вшиварь раскручивал по полной программе, даже мокруху пытался пришить, а твой марамой только бельмами хлопал да улыбочки мне кидал. То ли за бабу меня принял, то ли за голубого. – Он один из лучших сейчас адвокатов. – Худший, лучший – меня не колышет! Мне надоело задницей шконку протирать! Когда на волю? – Скоро, Сабур. Потерпи. Тот вдруг перетянулся к Сергею через стол, зашептал угрожающе: – Не верю я тебе, Кузьма! Ни на грамм не верю! Помнишь, перед моей посадкой груз менты хватанули?! Два контейнера! Знали только двое – ты и я. А откуда взялась путана, которая наш базар записала на магнитку и кому-то загнала? Кузьмичев с трудом сдержался, чтобы не выдать волнения. – Не понимаю, о чем ты, – ответил так же шепотом. – Груз шел, помнишь? Мы с тобой базарили. Вдвоем! Больше ни души! А следак говорит, что нас с тобой писали. На пленку! Блядь какая-то писала. Цыпкина! – Сабур уставился прямо в глаза Сергею. – Слыхал такую фамилию? Цыпкину?! Проститутку! Тот отрицательно покрутил головой: – С проститутками не общаюсь. Сабур откинулся на спинку стула, по-прежнему не сводил с Кузьмичева тяжелых, налитых кровью глаз. – Смотри, Кузьма, у нас – когда человек хромает – перебивают и вторую ногу. Чтоб он всю жизнь либо на коленях стоял, либо на жопе ездил. Помолчал, успокаиваясь, спросил почти миролюбиво: – Какие у тебя дела? – Украли сына Нины Пантелеевой. – Слыхал. Блатные маляву кинули еще пару дней тому назад… Что нужно? – Узнать, кто. Сабур хмыкнул: – Попробуй, узнай. – У тебя же везде люди. – Не отрицаю. Но отсюда работать сложно. – Помоги. Я в долгу не останусь. Мать пацаненка может умом тронуться. Сабур снова усмехнулся: – Хитрый ты, Кузьма – насрал в штаны, а говоришь – «ржавчина»… На жалость бьешь? – Поднял глаза. – Второе какое дело? – Помнишь Марину? – Твою зазнобу? – Оказывается, она жива. Где ее искать? Подследственный пожевал губами, прикидывая что-то, кивнул. |