Онлайн книга «Крот. Сага о криминале. В 3 томах. Том 2»
|
Оба гостя громко и с удовольствием заржали. Глеб по-прежнему молчал. – Что, парень, в молчанку будем шпарить? Вдруг дверь с треском распахнулась, и в номер ворвался Герман. Сходу ногой он вырубил одного из парней, второй отскочил к балкону, попытался достать из кармана пистолет, но Герман допрыгнул до него, выбил из рук оружие и ударом по шее привел в бессознательное состояние. Затем подошел к зажавшемуся в угол Глебу, жестко приказал: – Хватай шмотки и за мной! Паспорт не забудь! Тот спешно выполнил команду, они покинули номер и через пару секунд уже бежали по коридору к черной лестнице. Потом они мчались по набережной в сторону аэропорта, за рулем машины сидел Герман. Глеб испуганно посматривал на него, видел проносящиеся по сторонам виды города, спросил наконец: – Ты кто? Тот улыбнулся: – Друг, как можешь догадаться. Главврач психбольницы сидел в скучном кабинете то ли следователя, то ли высокого чиновника из органов, смотрел на скучного человека в гражданском, чувствовал какую-то внутреннюю тревогу. Он старался говорить четко и коротко, отвечать только на поставленные вопросы. – Что вы помните из того дня? – спросил человек. – Все, кроме… кроме вечера. – Можете по порядку? По хронологии? – Попытаюсь. Перед тем, как уйти с работы, я сделал обход палат. – Во сколько это было? – В семнадцать. Я всегда в это время посещаю больных. – Что потом? – Потом? – главврач задумался. – Потом я оделся и вышел из больницы. Во дворе меня ждал водитель на «Волге». Это моя служебная машина… Миновал КПП. – На КПП у вас серьезные люди? – Как везде. Но замечаний пока не было. – Дальше? – Дальше? Дальше ничего. Все как в тумане. – Попытайтесь вытащить что-нибудь из «тумана». – Попробую… – Виталий Дмитриевич напрягся. – Лица… Какие-то лица. – Сколько их? – Два… Нет, три. – На лице главврача отразились муки воспоминания. – А вообще-то, не помню… – Лицо его вспотело. – Честное слово. – Кто они были? Русские? Кавказцы? Виталий Дмитриевич пытался все-таки вспомнить. – Сейчас… Одно лицо, по-моему, черное… Нет, с длинными волосами. Или с короткими… – Он виновато улыбнулся. – Простите, не получается. Все сбивается в какие-то стереотипы. Человек тоже улыбнулся. – Теперь на собственной практике будете знать, что такое амнезия. – Вы правы. И по-другому буду относиться к больным. – Просьба, – поднял палец человек. – О любых визитерах… так сказать, незваных… о возможных иных контактах сообщайте непременно. Это в ваших интересах и в интересах ваших пациентов. Телефон я оставлю. Самолет совершил посадку ночью, трапы были поданы быстро и расторопно, и пассажиры стали покидать лайнер. Костя затерялся в толпе прилетевших, вместе с толпой проследовал до аэропортовских ворот, где толкались встречающие и таксисты. Из багажа в его руках был только компактный кейс и небольшая сумка для сменной одежды и прочей дорожной ерунды. Его встретили три крепких молчаливых человека. Гость и встречавшие обменялись рукопожатием, направились к двум иномаркам на парковочной площадке. Тут же – держась на некотором расстоянии, – за ними двинулись двое, сели в джип, дождались, когда Костя и его спутники тронутся и понеслись следом. Вдали виднелся город – темный, тяжелый, мрачный. Нина осунулась, лицо ничего не выражало кроме отчаяния, черные круги под глазами стали еще больше. – Надо держать себя в руках, – сказал Сергей и прикоснулся к ее руке. Она согласно кивнула. – Все будет хорошо, ты просто не имеешь права терять самообладание. Она взглянула на него. – Как отвратительно ты говоришь… Ты не пытался хотя бы представить себя на моем месте? И не пытайся, не поймешь. Потому что такое невозможно представить. – На ее глазах вновь появились слезы. – Боже, за что мне такое наказание. В чем я провинилась, боже? Кузьмичев снова взял ее за руку. – Прости меня. Она усмехнулась: – Тебя-то за что прощать? Ты в этой ситуации чист, как… как это у Лермонтова? Как поцелуй ребенка… – Нина не сдерживала себя. – Боже, что я несу? «Как поцелуй ребенка»… В это время раздался телефонный звонок. Пантелеева вздрогнула, некоторое время испуганно смотрела на аппарат, быстро вытерла ладонью мокрое лицо, сняла трубку: – Слушаю. – Здравствуйте, – произнес в трубке уже знакомый голос Грэга. – Вам опять привет от сына. – Спасибо… – Она чуть не задохнулась от подступившей волны чувств. – Как он там? – Сыт, здоров, не скучает. – Не болеет? – Нет. За ним смотрит наш врач. – Спасибо… Что вы еще хотите мне сказать? Ваши условия? – Я их уже сказал. Миллион долларов. – А если не успею собрать положенную сумму? – Значит, будем рэзать вашего малчика по кусочкам, – с кавказским акцентом произнес Грэг. – Вы… шутите? – К сожалению, в нашей профессии не шутят… Надеюсь, милиции рядом с вами нет? – Нет, я их выгнала. – Не врете? – Не вру. – Из уважения к вам, даю ровно одну неделю. Контрольно позвоню через три дня. – Минуточку, – вскинулась Нина. – Не кладите трубку, умоляю. – Хотите, чтобы нас напеленговали? – хмыкнул Грэг. – Нет, что вы! Клянусь, милиции здесь нет. Просто с вами должен поговорить мой знакомый. – Знакомый? – удивился Грэг. – А что он у вас делает? – Пришел. Просто так пришел. Пожалуйста, поговорите с ним. Он все-таки мужчина. Он сможет вам ответить более конкретно, – Пантелеева передала трубку Кузьмичеву. В милицейской комнате «прослушки» сидело двое сотрудников. Один из них быстро набрал целую серию цифр, и на экране компьютера выскочило сразу несколько параметров. – Звонит из телефонного аппарата от дома номер семьдесят шесть по Ленинградскому проспекту. Второй сотрудник быстро набрал «ноль-два». – Немедленно группу захвата! Объект в телефонной будке! Сергей взял трубку из рук Пантелеевой. – Здравствуйте. |