Онлайн книга «Крот. Сага о криминале. В 3 томах. Том 3»
|
Иван Сергеевич, личный доктор Пантелеевых, сидел на кровати возле Никитки, мерил давление, слушал пульс. Мальчишка покорно подчинялся, давал руку, поворачивался с боку на бок, иногда бросал взгляды на мать, стоявшую у окна. Нина, казалось, забыла о сыне, о докторе и вообще обо всем, что происходило в комнате. Она смотрела вниз, на большой двор. – Мам… – позвал Никтитка. – Мам… Ты чего? Мам! Нина пришла в себя, отвела взгляд от окна. – Что, сынок? – Чего там? Что ты там увидела? – Там? Ничего, сынок. Просто красиво… Двор, люди… Давно никуда не выходила. – Я тоже, мамочка. Вот я скоро выздоровею, и мы вместе выйдем. – Мне нравится сегодня ваш сын, – бодро произнес доктор. – Просто молодец! Нина улыбнулась: – Правда? – Конечно. Если и в дальнейшем мы будем так прогрессировать, то через месяц мы сможем гулять не только во дворе, но и подальше. В зоопарке, например. Никитка сбросил ноги на пол, подошел к матери. – Мамочка, хочу в зоопарк. Она обняла его: – Скоро, сынок. Совсем скоро. Он заглянул ей в глаза: – У тебя плохое настроение? – С чего ты взял? У меня все хорошо, сынок. Даже очень хорошо. – Она повернулась к доктору. – Иван Сергеевич… я бы хотела вас кое о чем попросить. Тот вопросительно посмотрел на нее. – Я к вашим услугам. – Последнее время я совершенно потеряла сон. – Но я же выписывал вам снотворное. – Не помогает. Что-нибудь посильнее. – Посильнее опасно, милочка. Можете уснуть и не проснуться. Нина улыбнулась: – Вы плохо меня знаете. Я всегда проснусь хотя бы потому, что отвечаю за сына. – Она прижала к себе Никитку. – Нет-нет, лучше не увлекайтесь снотворными препаратами. Бессонница – это от усталости и депрессии. Скоро все будет отлично, дорогая. – Спасибо, доктор. Старков с подчеркнутой вальяжностью вошел в приемную директора ипподрома, увешанную плакатами лошадей-призеров, окинул взглядом смазливую секретаршу, поинтересовался: – Альберт Петрович у себя? – Как доложить? – Старков из «Час-Инвеста». Девушка на минуту исчезла в кабинете директора, вернулась, кивнула: – Пожалуйста. Несколько удивленный визитом, Платонов поднялся навстречу, радушно пожал руку гостю. – Вы бы позвонили предварительно, я бы освободил время. – Не люблю, когда к встрече готовятся заранее, – улыбнулся Владимир. – Спонтанная встреча дороже. – Он уселся на диван, оглядел стены кабинета. – Уютно. Все осталось как при прежнем директоре. – Да, – согласился все еще смущенный Альберт Петрович и аккуратно спросил: – Чем обязан? – Моего шефа да и меня как постоянных членов вашего клуба недавно вызывали в прокуратуру на допрос… Вас еще не приглашали? – Пока нет. А по какому поводу? – По поводу убийства вашего предшественника. Вам ведь известно, что его убили? – Я не вникал… А в чем все-таки суть вашего визита? Старков пожал плечами: – Чисто человеческая. Просто хочу предупредить вас о разного рода пертурбациях, которые происходят вокруг вашего хозяйства. – Каких, например? – Например, те же следственные органы. Ведь они наверняка заинтересуются, кто и каким образом поставил вас на это, в общем-то, золотое место. Директор поднялся. – Вы пришли информировать меня или шантажировать? – Скорее, информировать… Насколько мне известно, Маргеладзе считает вас своим человеком? – Владимир внимательно наблюдал за новым директором. – Да, я его человек. А что в этом дурного? – Ничего. Дурно то, что вы об этом заявляете так открыто. Убийство старого директора, мгновенный приход нового, репутация Вахтанга Георгиевича – вы, надеюсь, понимаете, как все это может ударить по вашей репутации и карьере? – Вы что-то хотите предложить? – Только одно. Не спешите заявлять, что вы чей-то человек. А то вдруг окажется, что вы, например, наш человек, и что тогда мы будем делать? Господин, бегающий от кустика к кустику, вызывает подозрение, что у него не в порядке с желудком. Легкий понос. Может, даже от страха. А раз так, его надо лечить. Не хотелось бы, чтобы вы тоже попали на больничную койку. Старков поднялся, направился к выходу. Оглянулся, приветливо и мягко улыбнулся: – И постарайтесь не сообщать вашему шефу о нашем конфиденциальном разговоре. Леха и Любаня, взявшись за руки, шагали по ночной, готовящейся ко сну Москве, молчали. Каждый думал о своем. Первым нарушил тишину Леха: – Ты стала какая-то другая. Девушка повернулась к нему: – В чем? – Все время молчишь. – Думаю. – О чем? – Есть о чем… Хотя бы о жизни. Он попытался поцеловать ее, она выкрутилась. – Не надо. – Почему? – Не хочу. Парень силой остановил ее, взял ладонями лицо, посмотрел в глаза: – Ты меня уже не любишь? Она смотрела на Леху не мигая, глаза стали медленно наполняться слезами. – Не знаю. – Расскажи, что случилось. – Не могу. – Почему? – Не хочу. – Любаня… – Отстань. – Она с силой оттолкнула его и пошла дальше. Леха шагал следом. Вдруг до слуха донеслись довольно громкое бренчание на гитаре и не совсем складный голос, подпевающий на плохом английском. – Скоты… – пробормотала Любаня. – Пусть себе, – попробовал возразить ей Леха. – Как это? – возмутилась она. – Слышишь, на собачьем языке поют! Свой язык, родной, забыли! – И решительно двинулась навстречу подросткам. – Не надо, – попытался остановить ее Леха. – Отстань, сказала! Волосатики были слегка навеселе. – Эй! – крикнула Любаня. – Может, заткнетесь? – Девка, ты чего? – возмутился один из волосатиков. – Хиляй себе дальше! – И громко завопил что-то на английском. Любаня ринулась к парням. – Что ты сказал, погань? |