Онлайн книга «Песня ночи»
Те вновь ушли под воду и вскоре вернулись с тяжелой цепью из золотых монет. Хоукс схватил цепь. — Теперь вам заплатят золотом, — пообещал он. Еще одно погружение принесло новую находку — еще одну цепь золотых монет. — Испанские деньги, наверное, принадлежали каким-нибудь господам с «Санто-Доминго», — пробормотал Хоукс, разглядывая хитро сделанную цепь: монеты соединялись таким образом, что легко можно было отделить любое количество звеньев; весьма удобный способ хранить наличность, и кошелек не нужен. — Но… Вы кого-нибудь видели? — с замирающим сердцем спросила Каролина. — Капитана Келлза — нет, — ответил первый ныряльщик, и второй, насупившись, сказал Хоуксу: — Вы должны отдать нам одну цепь. — Нет, вы получите обычную плату, — твердо заявил Хоукс. — Сегодня нам платят куда больше. По чести вы должны отдать нам три четверти всего добра, ведь рискуем-то мы. Да и вся грязь с берегов Кобры, да и отсюда тоже, — и он выразительно ткнул пальцем вниз, туда, где недавно стоял город, — вся в воде. Глаза ест. Мы не стали бы нырять за обычную плату. Между тем лодку немного отнесло в сторону от печной трубы, на которой обосновались ныряльщики, и Каролина решила вмешаться: — Пожалуйста, нырните еще раз. Посмотрите получше, я щедро заплачу. Ныряльщики сердито переглянулись, но все же ушли под воду. — Он там, да только карты на нем нет, — ответил один из них, вылезая на трубу. Каролина душераздирающе закричала. — Что же вы не нашли его раньше? — требовательно спросил Хоукс. Лодку уже отнесло на несколько футов от трубы. — Его там придавило чем-то тяжелым, когда корабль разломило на части, и он лежал лицом вниз, — последовал торопливый ответ. — А теперь отдавайте нам положенное, да мы поплывем. — Тащите его наверх. — Что? — Я сказал, тащите его наверх! — громовым голосом рявкнул Хоукс. — Еще чего! Лезь туда сам! Небось боишься. Лодку тряхнуло, и что-то в глубине ухнуло с глухим усталым рокотом. Труба, на которую забрались ныряльщики, упала, они свалились в воду и с криками бросились грести к лодке. Хоукс, схватив весло, быстро поплыл прочь. — Мы оставим ваши деньги губернатору, у него их и заберете, — крикнул он, обернувшись. — Вашу обычную плату! Вслед Хоуксу понеслись проклятия. Ныряльщики попытались догнать лодку вплавь. Каролина посмотрела на Хоукса глазами, полными слез: — Если они не нырнут и не достанут его оттуда, Хоукс… — Никто не возьмется за эту работу, Каролина. Слишком опасно. Под водой дома продолжают рушиться. Землю, как видите, еще потряхивает. — Но у нас целых две цепи золотых монет! За такие деньги… — Возможно, при других обстоятельствах этих денег хватило бы, но не сегодня, — отрезал Хоукс. — Но тогда как мы можем быть уверены, что они не ошиблись? Как ты думаешь, Хоукс, ныряльщики в самом деле нашли Келлза? — Все они там, на дне, — тихо проговорил Хоукс, и в голосе его была печаль. — Все там, и все мертвы. Сейчас им уже ничем не поможешь. Но я знал, что вы не успокоитесь, пока не увидите его своими глазами. Поэтому я и велел им тащить его наверх. Каролина в отчаянии заломила руки. — Не верю! — воскликнула она. — Не поверю, что он мертв. Он жив! Говорю тебе, он был отличным пловцом! Каролина запнулась, испуганно посмотрев на Хоукса. Не сознавая того, она произнесла это предательское слово — «был». — Если бы он был жив, он уже разыскал бы вас, — сказал Хоукс, и по его голосу можно было понять, что он уже все для себя решил и, как ни тяжело признавать неизбежное, считал Келлза погибшим. Хоукс потерял больше, чем просто капитана, он потерял друга и еще многих друзей. — Все они погибли, — тихо повторил он. И Беттс, и Джилли, и та, которую все в доме уважительно звали коком, и многие, многие другие. Исчезли, будто их и не было никогда… — Обломки домов засыпаны и укрыты морем, — пробормотал, вторя ее мыслям, Хоукс и приналег на весла. Каролина тихо всхлипнула. Хоукс обернулся и, с жалостью глядя на нее, сказал: — Вам надо бы о себе подумать, госпожа. Не в силах вынести этот взгляд, Каролина отвернулась. Взгляд ее упал на двух ныряльщиков, плывущих по направлению к очередной торчащей из воды трубе. — Нам надо вернуться и забрать их, Хоукс, — со вздохом сказала она. — Чтобы они нас прикончили ради этих двух цепочек? — резонно спросил Хоукс. — Пусть себе плывут, ищут для себя еще работу. Усиленно работая веслами, он сказал: — Сегодня в этом городе нет закона. Ничто не помешает позарившемуся на чужое добро убить человека и бросить труп в море. Тот парень, что потерял жену, вы думаете, если ныряльщики достанут со дна достаточно серебра, он доживет до утра? С какой стати им с ним делиться? Вы же слышали, «рискуют они»! — презрительно скривив губы, пояснил Хоукс. Каролина молчала. Все так, думала она, оглядывая руины влажными от слез глазами. Порт-Рояль был богатым городом, и в этих полуразрушенных домах под водой достаточно сокровищ. Здесь привыкли добывать их кровью. Здесь верят, что золото стоит того, чтобы за него бороться и ради него убивать. — Знаете, госпожа, — сказал Хоукс, который прекрасно понимал, что сейчас начнется, — надо вам покинуть город как можно быстрее. Хорошо бы до темноты. Я видел, что в порт зашли новые суда. Штиль закончился, ничто не держит их здесь. Надо бы поговорить с губернатором и раздобыть место на одном из них. — Брось, Хоукс. Чем одно место лучше другого? Мне теперь незачем жить. — Время лечит, — с грубой прямотой ответил Хоукс. — А вот капитану я дал слово, что сохраню вас от беды. Милый, верный Хоукс! Как она была к нему несправедлива! Повинуясь душевному порыву, Каролина схватила его руку и нежно пожала — жест, который значил больше, чем объятие. Хоукс ответил ей укоризненным взглядом, словно хотел сказать, что ее уловки не помешают ему исполнить то, что он считал своим долгом: уберечь любимую женщину капитана от беды. Сберечь ему это сокровище. Ведь она сама по себе тоже была сокровищем. Эти волосы и глаза, эта шелковая кожа и соблазнительная фигура… В глазах многих мужчин она стоила больше, чем все испанское золото! — Сегодня они дерутся за золото, но к ночи, а самое позднее к утру они разделят все, что можно, и тогда начнут драться за женщин, — угрюмо пробормотал Хоукс. «А один мужчина, пусть и вооруженный абордажным ножом, не в силах противостоять многим». |