Книга Вернувшиеся, страница 47 – Джейсон Мотт

— Здравствуйте, мистер Смит, — сказал Харольд, придавая своему голосу приятное и в то же время озабоченное звучание.

Он не хотел сейчас выглядеть ворчливым занудой.

— Я извиняюсь за беспокойство, — продолжил Харольд, — и сожалею, что схватил вас за рукав…

— Чем могу быть полезен? — прервал его солдат. — Говорите быстрее. Меня ожидает начальство.

— Я ищу сына.

— Вы тут такой не единственный, — раздраженным тоном ответил Смит. — Зайдите в офис военной полиции. Они перешлют ваш запрос по другим лагерям.

— Проклятье! Почему вы не можете оказать мне помощь?

Харольд выпрямил спину и слегка приподнялся на цыпочках. Смит был высоким мускулистым парнем — образчик молодости в ее самом чистом виде. Солдат с презрением покосился на старика, составляя о нем первоначальное мнение.

— Мой сын пошел в душевую и не вернулся обратно, — сказал Харольд. — Я хочу найти его…

— То есть его нет в душевой?

— Хм…

Харольд не знал, что ответить. Он внезапно понял, каким нелепым выглядело со стороны его поведение.

— Я пока не заходил туда, — с трудом признался он.

Смит раздраженно вздохнул.

— Ладно, идите по своим делам, — сказал Харольд. — Я сам найду его.

Солдат не стал ждать, когда старик передумает. Он повернулся и быстро зашагал по коридору, пробивая себе путь в толпе людей, словно их там и не было.

— Молодой ублюдок, — проворчал Харольд.

Он знал, что Смит не сделал ему ничего плохого. Но ему почему-то казалось, что солдат заслуживал такую ругань.

Когда он повернулся к душевой, оттуда вышел Джейкоб. Его одежда и волосы были беспорядочно растрепаны. На покрасневшем лице виднелись следы синяков.

— Джейкоб, что случилось? — вскричал Харольд.

Глаза мальчика испуганно расширились. Он заправил рубашку в штаны и слегка пригладил волосы.

— Ничего, папа. Все в порядке.

Харольд присел на корточки и, приподняв подбородок Джейкоба, внимательно осмотрел его лицо.

— Ты подрался? — спросил он.

— Они первые начали.

— Кто именно?

Мальчик пожал плечами.

— Они все еще там? — спросил Харольд, посмотрев на дверь душевой.

— Нет, — сказал Джейкоб. — Они ушли.

Старик вздохнул.

— Так что случилось? Рассказывай.

— Это все из-за того, что у нас есть своя комната.

Харольд встал и осмотрелся вокруг, надеясь, что мальчишки, затеявшие драку, были все еще поблизости. Он сердился на себя, что не успел защитить сына, но какая-то часть его ума гордилась тем, что Джейкоб не побоялся кулачного боя. Однажды, когда его сыну было семь, он подрался с мальчишкой из семейства Адамсов. Харольд тогда находился поблизости и разнял поссорившихся детей. Однако в тот день он чувствовал вину за то, что не дал Джейкобу победить в своей первой драке.

— Ты не думай плохого, — сказал Джейкоб. — Я их побил и прогнал из душевой.

Харольд отвернулся, чтобы сын не увидел его гордой улыбки.

— Ладно, пошли, — произнес он ворчливым тоном. — Хватит приключений на сегодня.

Им повезло. Когда они вернулись в художественный класс, их койки остались не занятыми. Миссис Смит по-прежнему спала.

— Мама приедет к нам вечером?

— Нет, — ответил Харольд.

— А завтра.

— Тоже нет.

— А послезавтра.

— Да.

— Значит, два дня ожиданий?

— Угу.

— Потерпим, — сказал Джейкоб.

Он встал на койку и, вытащив из кармана маленький огрызок карандаша, прочертил на стене две царапины.

— Может, хочешь попросить у нее что-то особенное?

— Ты имеешь в виду пирожки?

— Пирожки она принесет в любом случае. Может, хочешь что-нибудь другое?

Мальчик подумал несколько секунд.

— Другой карандаш. И бумагу.

— О-о! Хорошая мысль! Будешь что-то рисовать?

— Нет, я хочу записать новые шутки.

— Зачем?

— Потому что старые, которые я знаю, все уже слышали.

— Да, так случается с каждым из нас, — со вздохом сказал Харольд.

— Ты научишь меня новым шуткам?

Харольд покачал головой. Джейкоб просил его об этом уже восьмой раз, и восемь раз отец отказывал ему.

— Марти? — позвала старая темнокожая женщина.

— Что с ней не так? — спросил Джейкоб, наблюдая за Патрисией.

— Она немного не в себе. Так иногда бывает, когда люди становятся старыми.

Мальчик перевел взгляд с женщины на отца и затем снова посмотрел на старуху.

— Со мной такого не случится, — добавил Харольд.

Это было все, что хотел услышать его сын. Он сел на край кровати, свесил ноги вниз и выпрямил спину. Его взгляд блуждал по лицам людей, толпившихся в коридоре за дверью.

В последнее время Беллами выглядел изрядно утомленным. Тяготы жизни, какими бы они ни были, свели его прежний задор до нуля. Он отказался от бесед с Харольдом в изнемогающей жаре школьного здания. Воздушные кондиционеры не создавали даже сквозняка. Воздух был пропитан смрадом сотен людей, запертых в маленьких комнатах.

С некоторых пор агент проводил интервью с Харольдом снаружи, играя в «подковы» под жалящим солнцем августа. Здесь тоже не было воздушного кондиционирования — ни ветерка, ни сквозняка, — и только влажная жара, как кулак великана, сжимала уставшие легкие. Тем не менее это был прогресс.

Харольд заметил, что Беллами изменился. Щетина на его лице наконец нашла почву и разрослась до разношерстной бороды. Красивые глаза покрылись дымкой печали и покраснели, как у тех, кто недавно плакал или, что более вероятно, не спал большой отрезок времени. Но Харольд помалкивал. Он не принадлежал к той категории мужчин, которые расспрашивают своих собеседников о подобных вещах.

— Как развиваются ваши отношения с Джейкобом? — спросил Беллами.

Его вопрос закончился небольшим резким выдохом. Он взмахнул рукой и сделал бросок. Подкова, описав дугу, упала на землю с глухим звуком. Она снова пролетела мимо столбика, оставив его без очков.

Поле для игры было ни плохим, ни хорошим — просто полоска открытой земли, оставшаяся на школьном дворе между пешеходными дорожками, которые Бюро проложило для конвоирования заключенных в центр временного содержания.

Несмотря на значительное расширение лагеря, захватившее почти половину города, вся его территория по-прежнему была заполнена толпами. Как бы арестанты ни приспосабливались к обстоятельствам жизни, как бы они ни вырывали место для себя, возводя палатки на лужайках или теснясь в отчужденных городских домах, в ворота лагеря вливалось все больше и больше людей. Обстановка накалялась. Взаимоотношения становились враждебными и запутанными. Неделю назад один из солдат подрался с «вернувшимся», и теперь никто не мог сказать, чем это закончится. На вид все завершилось тривиально: разбитый нос солдата и синяк под глазом у заключенного. Но многие люди считали, что это было только начало.