Книга Вернувшиеся, страница 73 – Джейсон Мотт

Затем он ушел к своей машине. Харольд хотел проверить детей наверху, но в это время Грин что-то прокричал, и задний двор озарился красноватой вспышкой. Затем послышался звук интенсивного горения, которое сопровождалось тихим потрескиванием досок.

— Как мы докатились до этого? — прошептал Харольд, не зная, кому точно он адресовал свой вопрос.

Комната вращалась перед его глазами. Казалось, что ничто уже не имело смысла. Он посмотрел на жену Джима.

— Конни?

— Да? — ответила она, поднимая детей на руки.

Он не мог найти нужных слов. В голове крутились сотни вопросов.

— Харольд… — вмешалась Люсиль.

Они не прожили бы вместе столько лет, если бы не умели читать мысли друг друга. Она знала, о чем ее муж намеревался спросить Конни. Люсиль чувствовала, что Харольд боялся поднимать эту тему. Но она не стала останавливать его. Ей тоже хотелось услышать историю Уилсонов.

— Что тогда произошло? — наконец, спросил старик.

— О чем вы говорите?

Конни покраснела от смущения.

— О той трагедии, которая случилась много лет назад.

Харольд не смел взглянуть ей в лицо.

— Наш город… Он никогда уже не был прежним после этого. И посмотри, где мы оказались. Люди многие годы не верили друг другу. Каждый гадал, кто из Аркадии — кто из наших соседей — мог совершить такое преступление.

Он покачал головой.

— Я думаю, что если бы горожане знали, что тогда случилось, ситуация не стала бы настолько плохой.

Харольд наконец посмотрел Конни в глаза.

— Кто это сделал?

Женщина долгое время молчала. Она смотрела на напуганных детей и, прижимая их к груди, прикрывала им уши руками.

— Мне не известно, кто это был, — произнесла она, с трудом проглотив комок, застрявший в горле.

Харольд, Люсиль и Джейкоб выжидающе смотрели на нее.

— На самом деле я почти ничего не помню, — отрешенным голосом сказала Конни. — Было поздно. Я внезапно проснулась, услышав какой-то шум. Вы знаете, как это иногда бывает: проснешься от странного звука и не понимаешь, был ли он частью сна или пришел из реального мира.

Люсиль кивнула головой, подтверждая ее слова.

— Я уже хотела снова заснуть, когда услышала шаги на кухне.

Она с улыбкой посмотрела на Харольда и Люсиль.

— Родители знают походку своих детей.

Ее улыбка поблекла.

— Вскоре я поняла, что это были не дети. Мне стало страшно, и я разбудила Джима. Он спросонья начал ворчать, но потом тоже услышал шаги. Джим поискал какой-нибудь тяжелый предмет для обороны. Единственной пригодной вещью была моя старая гитара, висевшая над кроватью. Он хотел взять ее, однако передумал. Наверное, боялся сломать. Эту гитару мне подарил отец — еще до нашей свадьбы с Джимом. Конечно, глупо было думать о чем-то таком в минуту опасности, но он всегда был заботливым мужем.

Конни смахнула слезу с уголка глаза.

— Я побежала в детскую комнату, а Джим бросился на кухню. Он велел кому-то убираться из дома. Раздался громкий грохот. Казалось, что они сломали там всю мебель. Потом прозвучал выстрел, и наступила тишина. Самая долгая тишина в моей жизни. Я ждала, что Джим заговорит — что он крикнет что-нибудь или позовет меня. Но он молчал. Затем я снова услышала шаги. Кто-то ходил по дому и что-то искал. Наверное, собирал ценные вещи. Когда грабитель направился к спальной, я спряталась с детьми под кроватью. Мой обзор ограничивался нижней частью дверного проема, поэтому я увидела только старые рабочие ботинки, испачканные краской.

Конни тихо всхлипнула.

— В то время в городе работала заезжая строительная бригада. Парни ремонтировали дом Джонсонов. Я не знала никого из них, но Джим помогал им с покраской стен — мы всегда нуждались в нескольких лишних долларах. Однажды я принесла Джиму ланч и увидела мужчину с точно такими же ботинками. Я почти не запомнила его. Бледное лицо. Рыжие волосы. Вот, пожалуй, и все. Он был просто незнакомцем. Я не ожидала, что увижу его вновь.

Конни подумала пару секунд.

— Этот мужчина выглядел неудачником, — сказала она и покачала головой. — Или, скорее, я считаю его неудачником, потому что мне так легче принимать свою судьбу. Однако истина заключается в том, что я не знаю, кем он был. Мы ничем не заслужили такую смерть. И я не могу представить себе, чтобы какая-то семья заслуживала подобной участи.

Наконец, она открыла уши детям. Ее голос больше не дрожал.

— Иногда мир бывает очень грубым, — продолжила Конни. — Вы можете убедиться в этом в любой день недели, посмотрев телевизионные новости. Но мы любили друг друга до последнего момента. Мы оставались семьей. Вот что на самом деле важно.

Люсиль плакала. Она прижала к себе Джейкоба, поцеловала его и прошептала ему, что любит его. Харольд обнял их обоих. Повернувшись к Конни, он сказал:

— Я позабочусь о вас. Обещаю.

— Что мы будем делать? — спросил Джейкоб.

— Мы будем действовать по обстоятельствам, сынок.

— Ты собираешься отдать их, папа?

— Нет, — сказала Люсиль.

— Мы будем действовать по обстоятельствам, — повторил Харольд.

Огонь распространялся быстрее, чем он ожидал. Наверное, причиной этого была старость дома. Он помнил его долгие годы и поэтому считал их коттедж чем-то незыблемым и неподвластным разрушению. Ему казалось, что такое прочное строение будет трудно вычеркнуть из мира. Но огонь доказывал, что это был просто дом — скопление досок и воспоминаний. А подобные субстанции уничтожаются легко и быстро.

Когда огонь поднялся по задней стене до самой крыши, гостиная наполнилась клубами дыма. Харгрейвы и Уилсоны вновь отступили к передней двери, где их поджидал вооруженный Фред Грин.

— Я задержусь немного, — сказал Харольд. — Хочу забрать коробку с пулями.

Он едва сдерживал подступавший кашель и молил Бога, чтобы это не был один из тех приступов, которые в последнее время неизменно заканчивались обмороками.

— О, Господи! — всхлипнула Люсиль.

Заламывая руки, она винила себя во всех бедах. Она видела перед собой Джима Уилсона. Сначала он — высокий, красивый и живой — обнимал и целовал жену и детей, а затем лежал бездыханно на обочине дороги, застреленный в спину.

— Папа? — позвал Джейкоб.

— Не бойся, сынок, — ответил Харольд. — Все будет в порядке.

— Что же я натворила? — прошептала Люсиль. — Все пошло не так.

Конни прижимала детей к груди. В ее правой руке по-прежнему был нож.

— Что мы будем делать? — спросила она.

— Все пошло не так, — повторила Люсиль.