Книга VIP значит вампир, страница 45 – Юлия Набокова

Я сразу поняла, о чем речь, хотя можно было подумать, что парень говорит о витаминах или лекарстве от гриппа.

– Так я и думал! – укорил меня Глеб. – Эх ты, дурында! Уже почти неделя прошла! Ну что с тобой делать? Ведь ноги так протянешь!

Он вскочил с постели и потопал в прихожую, откуда вернулся уже с борсеткой. Сев ко мне спиной, он заскрипел молнией.

– Сейчас оживлять тебя буду! – пообещал он через плечо.

– Не надо, – просипела я, похолодев от ужаса, и широко раскрыла глаза при виде пробирки, которую протягивал мне Глеб.

– Тьфу ты! Ты что, подумала, что я ножичком себе вены взрежу и тебе дам отпить? – восхитился моей наивности он. – Это только в кино и книжках бывает. А тебе с моей крови все равно толку не будет – зараза заразу не лечит. Пей давай!

Он вынул пробку и насильно вложил мне в руку пробирку.

– А чья она? – с дрожью спросила я.

– Какая разница? – удивился он. – Кровь донорская, чистая. Не волнуйся, не подхватишь ничего, в лаборатории сто раз все проверяют.

– Я не могу, – пролепетала я, представив во рту вкус крови. – Противно…

– Это лекарство, Жанна, – строго, как доктор неразумному малышу, сказал Глеб. – Лекарство быть приятным не может. Хочешь жить – пей.

– А если не буду? – заупрямилась я.

– Я тебя покусаю, – пообещал он, и в глазах его заплясали чертики.

Я машинально закрыла одной рукой шею, широко глядя в завораживающей голубизны глаза Глеба.

– Пей… – донесся до меня его голос, и, словно во сне, я коснулась губами стеклянного горлышка…

Когда я пришла в себя, в руках у меня была уже опустевшая пробирка. Я с брезгливостью отбросила ее на пол и помотала головой – вкуса крови я не помнила. Подняла недоумевающий взгляд на сидящего на постели Глеба.

– Извини, пришлось тебе помочь, – мягко сказал он. – В первый раз всегда трудно…

– Ты… – Я набросилась на него с силой волчицы. – Что ты сделал?!!

– Тише, тише. – Он легко скрутил меня и подмял под себя. – Понимаю… Сам таким был… До первой крови кажется, что все это сон, что это игрушки, что ты никакой не вампир, что можешь сопротивляться жажде…

– Ты даже не дал мне попробовать сопротивляться! – разъярилась я.

– Нет никаких мук жажды, – покачал головой Глеб. – Есть только болезнь, которая делает тебя слабой и беспомощной, если ты отвергаешь единственное лекарство.

– Все равно – ты меня заставил!..

– Я вернул тебе силы. Глупо думать, что, если ты не будешь пить кровь, ты не станешь одной из нас. Ты уже с нами, хочешь ты того или нет.

– А меня никто и не спрашивал! – огрызнулась я.

– Меня тоже, – тихо признался Глеб.

– Как? – Я так и обмякла в его руках. – Светлана говорила, что по вашим правилам вампирами становятся только по согласию.

– Когда заразили меня, никаких правил еще в помине не было, – огорошил меня Глеб. – Как ты думаешь, сколько мне лет?

Я взглянула в его безмятежные голубые глаза, провела рукой по мягким юношеским кудрям, по бархатистой коже. Когда его сделали вампиром, ему было не больше двадцати двух.

– Я имею в виду, сколько мне на самом деле, – глухо уточнил Глеб.

– Сорок? – затаив дыхание, предположила я.

– Семьдесят четыре, – усмехнулся он. – И мне было гораздо трудней, чем тебе: в те годы еще не было пунктов переливания и донорской крови по купонам. Добывать кровь приходилось самим. Так что не ной и не хнычь, – жестко добавил ровесник моего деда, – у тебя хотя бы есть выбор, охотиться или нет. У меня его не было.

– Сожалею…

– Ну все? – Его взгляд потеплел. – Прекратили муки совести? Жизнь продолжается?

– Разве ж это жизнь, – угрюмо буркнула я.

– Ой, ну не надо этих трагедий новичков, ладно? – Глеб скорчил уморительную рожицу. – Что сделано, того уже не изменишь. Привыкай жить по-новому.

Он стянул с меня простыню, которой я укрывалась, как щитом, и уткнулся носом в живот.

– Мне нравится твоя штучка, – промурлыкал он, проводя языком у ободка серебряного колечка пирсинга. – Она меня просто с ума сводит.

Из постели нас заставил выбраться только настойчивый звонок в дверь.

– Кого нелегкая принесла? – проворчала я, запрыгивая в тапки и запахивая халат.

Нелегкая принесла Сашку.

– Жива! – всхлипнула подруга, порывисто заключив меня в объятия. – А я-то уж не знала, что думать!

– Да ты что, Саш? – удивилась я.

– Это ты что! – сердито шмыгнула носом она. – На работе не появляешься, домашний отключен, мобильный не берешь. И что я должна думать?!

– Мобильный разрядился, – пробормотала в свое Оправдание я, думая, как бы выпроводить Сашку раньше, чем Глеб высунет нос из спальни. – А домашний… Может, на станции неполадки?

– А вчера ты где гуляла? Я полдня у твоей двери продежурила. И звонила, и стучала!

Я смущенно потупилась. Не признаваться же подруге, что я нагло дрыхла, пока она за меня переживала. Хорошо еще, что к вечеру Сашка поняла тщетность своего ожидания под дверью и ушла. А то представляю себе ее реакцию, когда я бы вышла из квартиры при полном параде!

– Чего-то ты темнишь, Жан, – покачала головой Сашка. – Ну, так и будешь держать меня в коридоре или хоть чаю предложишь? Между прочим, погодка на улице препакостная, я ноги промочила, пока к тебе по лужам допрыгала.

– Конечно, проходи.

Я нехотя посторонилась. И, пока Саша наклонилась за тапками, порысила к спальне, чтобы предупредить Глеба сидеть тихо.

Но Глеб меня опередил.

Видение незнакомца, обнаженного по пояс, в одних джинсах и с такими взъерошенными волосами, что не оставалось никаких сомнений в том, чем мы с ним занимались все это время, потрясло подругу до глубины души.

– Так вот, значит, в чем дело? – протянула она. – Вот, значит, как выглядит тот микроб, который уложил тебя в постель на четыре дня?

Глеб слегка разочарованно повел плечами, признавая свою вину только в одном дне моих прогулов.

– Это и есть тот брюнет? – Сашка с подозрением оглядела светло-русые кудри Глеба.

– Нет, – вмешался вампир, – я ее новый парень.

Я ошалело вытаращилась на него: это еще что за новости?! Очевидно, изумление большими буквами читалось на моем челе, потому что Саша насмешливо спросила Глеба:

– А она-то об этом знает?

– Ну что ты взъелась, в самом деле, – отмерла я. – У меня что, не может быть личной жизни?

– Только в следующий раз, когда увлечешься личной жизнью, помни, что у тебя есть подруга, которая за тебя переживает! – оскорбленно провозгласила Сашка, направляясь к двери.