Книга VIP значит вампир, страница 67 – Юлия Набокова

– Но разве не надо соблюдать тайну? – удивилась я.

– Жан не признает правил. Единственное, чего мы от него добились, это внешнего соблюдения приличий.

– А если эта девица кому-нибудь расскажет?

– Не расскажет, – убежденно возразил Аристарх.

– Он ее убил? – похолодела я.

– Вряд ли, – спокойно отозвался мой собеседник. – Но перед расставанием наверняка стер воспоминания о себе из ее памяти.

Я поежилась.

– Он ведь мог бы и со мной так поступить и бросить на произвол.

– Не мог. Мы бы все равно узнали о твоем существовании, и тогда ему бы было хуже…

– Слушай, а почему он живет в Париже? – спохватилась я. – Он же француз. А Света рассказывала мне о конспирации и необходимости переезжать каждые десять лет. И тут он правила нарушает?

– Да нет, здесь он как раз целиком законопослушный гражданин, – усмехнулся Аристарх и пояснил: – Закон позволяет возвращаться в полюбившиеся города спустя семьдесят лет, когда опасности разоблачения уже не существует.

– А ты ведь не любишь Жана, – смекнула я по его тону.

– Не я один, – не стал кривить душой Аристарх.

– Он в самом деле такой мерзкий тип, каким мне показался?

Алмазов наградил меня долгим взглядом и медленно ответил:

– Жан – бунтарь и садист. Он злой, беспринципный и эгоистичный. Из всех нас он зверь в большей степени.

Я вздрогнула и нервно пошутила:

– Какое счастье, что эти качества не передаются с кровью.

Аристарх как-то странно взглянул на меня.

– Что? – испугалась я. – Или бешенство заразительно?

– Конечно нет, – фыркнул вампир. – Фантазерка!

– Фантазия – признак профессионализма журналиста, – изрекла я, возвращая вампира к делам текущим. – Предлагаю перейти к обсуждению рабочих вопросов.

– Это каких же? Гонораров, что ли?

– Гонорар надо сперва заслужить, – с достоинством ответила я. – Так что раз уж мы с тобой так капитально застряли, я готова выслушать вводную лекцию по теории журналистики и специфике журнала.

Аристарх оживился и следующие полчаса грузил меня основными правилами и понятиями. Когда нас наконец-то вытащили из лифта, я чуть не расцеловала спасителей-слесарей и поспешила распрощаться с Алмазовым и сбежать из редакции.

– Как, уже уходишь? – расстроился он. – Может, продолжим у меня в кабинете?

– Как-нибудь в другой раз, – обнадежила я, пятясь к лестнице и с опаской оглядываясь в поисках Нэнси.

С этой мегеры станется мне волосы выдрать. Кто знает, чего эта блондинка могла себе напридумывать, пока Аристарх добросовестно вводил меня в курс дела. Странно, что она не контролировала работу слесарей, не поторапливала их истеричными визгами и не караулила нас по эту сторону лифта. Авось разминемся…

– Стой! – окликнул меня Аристарх. – Я же так и не выдал тебе журналы.

– Ничего страшного, – отмахнулась я. – Новый номер у меня есть, а старые и в Интернете можно посмотреть.

– Ну как знаешь, – с неохотой согласился Алмазов. – Как сочинишь статьи, приезжай.

– Обязательно! – заверила я и припустила по лестнице вниз.

Из редакции я выпорхнула в приподнятом настроении. Кажется, у меня снова есть работа, к тому же в портмоне лежала карточка с откупными Жана, а на мобильном было три пропущенных звонка от Глеба. Этот факт меня порадовал даже больше остальных. Глеб, который на вечеринке показался мне паяцем и шутом, оказался веселым и интересным парнем, даром что ему семьдесят четыре. Он искренне обо мне заботился и, кажется, был влюблен. Да и я теряла голову от его горячих поцелуев.

Я улыбнулась и набрала его номер.

– Жанна, ты где? – мигом отозвалась трубка.

– Я? – Я обернулась в поисках указателя и назвала переулок.

– А что ты там делаешь? – с подозрением поинтересовался Глеб.

– Была в гостях у Аристарха.

Глеб молчал.

– Я теперь у него работаю, – раздуваясь от гордости, сообщила я. – Буду вести авторскую колонку.

– Вот это новости! А я думал, ты будешь помогать мне вести вечеринки, – пошутил Глеб.

– Ты и сам отлично валяешь дурака, – польстила ему я.

– Зато какой бы у нас отличный дуэт получился! – размечтался Глеб.

– А у нас разве уже… не дуэт? – затаив дыхание, спросила я.

– Я рад, что ты так считаешь, – откликнулся Глеб, и я почувствовала, что он улыбается. – Пойдем сегодня в клуб? Я мог бы прямо сейчас тебя забрать.

– Для вечеринки мне надо переодеться, – замялась я.

– Тогда я заеду к тебе домой? Когда?

Договорившись о встрече, я радостно зашагала по небольшому переулку к оживленной улице. Это был один из тех столичных тупиков, где почти не бывает случайных прохожих и даже в разгар рабочего дня не видно ни души. А уж сейчас, в стремительно сгущающихся сумерках, здесь было совершенно безлюдно. Задумавшись о том, что надеть на вечеринку, я совсем пропустила тот момент, когда за моей спиной возникла темная фигура…

Неизвестный преследователь с силой швырнул меня в темноту подворотни, и я едва удержалась на ногах.

– Эй, полегче! Пальто испортишь! – возмутилась я вслух, в душе ругая себя за легкомыслие.

Размечталась, дуреха! Конечно, дефилирую тут по темному переулку на шпильках и в модном пальтишке, вся такая стильная фифа. Отличная находка для грабителя! Вот только придется его разочаровать: в кошельке всего пара сотен рублей, а основной мой капитал лежит на карточке, с которой громиле его в жизни не снять. Мысленно я уже рассталась с мобильным и кошельком и особенно не жалела: как раз собиралась поменять их на новые. Так что грабитель подвернулся как раз вовремя. Я даже возмущаться сильно не стану, а с радостью вручу ему это старье. Будем считать это актом вынужденного милосердия. То-то грабитель обрадуется моей покорности!

Рассуждая таким образом, я даже не волновалась, когда развернулась к нападающему лицом. А зря. Я ожидала заглянуть в хмурую физиономию молоденького хулигана, а увидела темноту под капюшоном плаща, в которой двумя углями горели лихорадочно блестящие глаза.

– Кто ты? – сдавленно пробормотала я.

Фигура ничего не ответила, только шагнула ко мне ближе.

Я потрясенно охнула и вжалась в каменную кладку стены.

Просторный рукав опустился в карман плаща, и я не стала дожидаться, пока нападающий вытащит то, что задумал. Метнувшись к нему, я со всей дури вонзила острую шпильку в мысок вражеской кроссовки, выудив из маньяка сдавленный вскрик. Так его, острые каблуки страшнее пистолета!