Онлайн книга «Близится утро»
Арнольд просто таращился на сцену с таким постным лицом – сразу видно, не о пьесе он думает, о своем, и тревожить его не стоит. Петер тоже молчал, погруженный в размышления. И размышления эти я вполне понимал. Благодарность за исцеление – одно, а вот отправиться в долгое и опасное путешествие – другое. Луиза – вот уж чего не ожидал – задремала в кресле, руки на животе сложив, и даже похрапывать временами начинала. Только лишь Хелен, сидящая рядом со мной, наблюдала за пьесой, а ничем серьезным не занималась. – Помнишь, как мы смотрели пьесу в Миракулюсе? – тихо спросил я. – Это когда ты решил, что Маркуса увидел? – ответила летунья не оборачиваясь. – Помню. – Кажется, будто год назад это было. А ведь и месяца не прошло. Хелен мимолетно и раздраженно посмотрела на меня. Потом ее лицо смягчилось. – Бывает хуже. Бывает, что старое – будто вчерашний день вспоминается. Это значит, жизнь прошла… или уходит. Она протянула руку и взяла мою ладонь. Я снова посмотрел на наших спутников. И решился: – Хелен… если мы выберемся из Аквиникума. Маркус теперь не одинок, а в османских землях нас найти трудно будет… Ты не устала от всего этого? – Предлагаешь бросить всех и уйти? – уточнила Хелен. – Почему же бросить? Попрощаться и уйти. – Вдвоем? – Да. Хелен усмехнулась и не ответила. – Я ведь вижу, как это тебе все надоело, Ночная Ведьма, – прошептал я. – Бежать, от бывших товарищей скрываться, жизнью рисковать, в грязи барахтаться… – Если я уйду сейчас, – сказала Хелен, – то навсегда для своих товарищей предательницей останусь. Для меня одна дорога – доказать, что не зря мы Маркуса от Стражи спасаем. Понимаешь? – Какое тебе дело, Хелен, кто и что про тебя думает? – спросил я. – Поверь… я на дне жить привык. Не важно это. – Я не могу так. Поверь. – Конечно. – Я пожал плечами. – Я не высокородный аристократ, и честь для меня – пустой звук… – Не пустой, – возразила Хелен. – Но ты боишься. И не за себя, за нас всех. Потому и предлагаешь уйти. Нет, Ильмар. Ты не уйдешь, сам ведь понимаешь. И я не уйду. Хотя и впрямь устала, мне три дня у сумасшедшей тетки Арнольда райскими садами показались: мягкая постель, теплая вода, книги на полках… Давай лучше пьесу смотреть, Ильмар. Для меня это тоже удовольствие. Я вздохнул, но ничего не ответил. Права летунья. Уйти сейчас – словно в собственной слабости признаться. У нее своя честь, у меня своя… маленькая, но все-таки есть. Я стал мрачно смотреть на сцену. Шла сегодня в театре комедия «Посрамление Дона Хуана», повествующая о знаменитом ловеласе. Играли актеры плохонько, даже уличные комедианты порой выглядят достойнее, но иногда и впрямь было смешно. Особенно после того, как некая дама оказалась неудовлетворенной Доном Хуаном и прилюдно заявила о том. Толпа скопцов, которые до того появлялись в мизансценах и, пуская слюни, обсуждали амурные подвиги Хуана, тут же начала его злословить. Один заявил, что Дон Хуан растратил всю данную мужчине силу, и теперь ему ничего не остается, кроме как уйти в скопцы. Другой утверждал, что, кроме совращения своей кормилицы, Дон Хуан никаких сердечных приключений никогда не имел, да и с кормилицей не все ясно. Третий кричал, что никогда больше не станет интересоваться сплетнями о Хуане, четвертый же сетовал на то, как его обманул гнусный селадон, вообще вызвав его драгоценный интерес. Пятый, лицемерно воздев глаза, клеймил пристрастие к красному вину, которое обессилило Дона Хуана. Ну а шестой заявил, что теперь он сам станет прославленным дамским угодником. Все это время в глубине сцены Дон Хуан соблазнял очередных девиц. К концу же первого акта появилась неудовлетворенная им дама с большим накладным животом. Наступил антракт, зрители потянулись в курительные и буфеты. Мы продолжали сидеть в ложе. Комарова все не было. Я заметил, что Жерар Светоносный все более и более мрачнеет, впрочем, как и остальные. Разве что Антуан продолжал беседовать с Маркусом. Поймав мой взгляд, Жерар перегнулся через кресло и негромко сказал: – Если до конца пьесы руссиец не явится, нам придется выбираться отсюда. На улицах уже могли появиться патрули Стражи. Я это понимал и сам. И то, что самые мизерные шансы, которые у нас час назад были: уйти по реке или все-таки на лётное поле прорваться и Хелен с Маркусом на планёре из города отправить, уже иссякли. Если мы зря доверились Комарову… – Как он отсюда нас вывести собирается? – не сдержал раздражения Жерар. – Из центра города! Да, теперь-то мы об этом задумались… раньше надо было. – Комаров говорил, что придет не раньше антракта, – сказал я, самого себя убеждая. – Наверняка есть у лазутчика тайные ходы… – Конечно, подземный ход от Аквиникума до Казани, – поморщился Жерар. – Ладно… ждем. Но ждать не пришлось. Едва-едва стали возвращаться в зал зрители, как в запертую дверь ложи постучали. Жерар кивнул Луи, и охранник, откинув скрывавшую дверь бархатную портьеру, заглянул в смотровую прорезь. Повернулся к Жерару, сообщил: – Руссийский купец. С каким-то мужчиной. Жерар кивнул: – Впусти. Ох, интересно, что же думают о епископе его телохранители? Работа работой, но они же сами – святые братья. Неужели не поняли до сих пор, кого епископ укрывает? Или верность Жерару перевешивает их долг перед Церковью? Не могу понять. Клацнул засов, и Фарид Комаров вошел в ложу. В руках он тащил два больших кофра, явно тяжелых. Интересно, куда остальные вещи дел, неужто в гостинице бросил? За ним следовал незнакомый мадьяр средних лет, вымученно улыбаясь и явно не радуясь компании, в которую попал. – Все в порядке, – сообщил Фарид. – Не скучали тут? Говорят, интересная пьеса, любопытная трактовка, костюмы хороши… Никто даже не отозвался – уж слишком отличалось наше настроение от оптимизма руссийского шпиона. – Что в городе? – спросил наконец Жерар. – Стража повсюду. По перекресткам, на мостах, на пристанях. – Фарид улыбался, будто принес нам поистине радостную весть. – Вовремя мы сюда успели. – А отсюда – куда? – Сейчас все узнаете, только представление начнется… – Фарид повернулся к своему спутнику, быстро заговорил по-мадьярски, показывая на нас. Мадьяр нервно подергивал себя за кончик пышных усов, кивал и о чем-то жалобно упрашивал. |