Книга Шерше ля вамп, страница 48 – Юлия Набокова

— Где бы Жан ни находился, ему каждую неделю присылали ящик фруктов оттуда, — продолжила Лена. — Как-то приходим к нему домой, а весь коридор ящиками заставлен — мама дорогая! Как на овощном складе!

— У него что, была вечеринка?

— Почему вечеринка? — удивилась она. — Просто чартер из Бразилии прилетел. Прикинь степень его мании, если ему фрукты с другого конца света чартером привозили!

— Лен, — я пристально взглянула на подругу, — а что ты делала дома у Жана?

Та вспыхнула и сконфуженно пробормотала:

— Бессонова, да не ревнуй ты! Это еще задолго до тебя было!

Я в ошеломлении округлила глаза. В голове не укладывается!

— Лена, ты и Жан?!

— Бессонова, — окончательно смутилась подруга, — ну я же тогда не знала, что он потом с тобой будет!

Я замотала головой:

— У нас с Жаном ничего не было.

— Да ладно! — Ленка с недоверием уставилась на меня.

Я кивнула.

— Ну знаешь, подруга, — она лукаво подмигнула, — ты многое потеряла.

— Теперь уже не узнаю, к счастью, — пробормотала я. И, пресекая ее дальнейшие откровения, добавила: — И избавь меня, пожалуйста, от этих подробностей.

— Как скажешь. — Лена лениво потянулась на диване. — Но должна сказать, что Жан был моим лучшим любовником.

— Лена!!!

— Ладно-ладно, молчу.

— Лен, — осторожно спросила я, — а тебе было жаль, когда он умер?

А ну как всплывет правда, что это я Жана прикокнула, и все — конец старой дружбе.

Лена на минуту задумалась и тряхнула головой:

— Жан, конечно, был классным любовником… Но не до такой степени, чтобы его сильно оплакивать. Говорят, все вампиры старше ста лет в постели о-го-го! Правда, у меня не было другой возможности в этом убедиться, — разоткровенничалась она. — Моему нынешнему кавалеру всего девяносто два.

— Лена!!!

— Да что ты, Бессонова, как маленькая! Слушай меня, пока я жива, я тебе плохого не посоветую. Кстати, у тебя кто-то есть в Москве? А то у моего упыря есть одинокий друг. Всего восемьдесят восемь лет. Еще двенадцать лет до столетия — и ты проверишь мою теорию на практике. — Ленка уже явно потешалась надо мной.

— Я столько не проживу, — угрюмо сказала я, пресекая ее веселье.

Лена сразу посерьезнела и бросила взгляд на мобильный. Потом взяла его в руки и воскликнула:

— О, гляди-ка! — Она с удивлением нажала на кнопки. — Заработал! Сейчас отцу позвоню.

Лена отошла к окну, отодвинула прозрачную занавеску с бабочками.

— И снег стал тише, — радостно сообщила она. — Может, завтра уже и аэропорты откроют. Алло, папа? — воскликнула она в мобильный. — Да, заработал! Сама удивилась! В общем, все сделано. Да, она у меня.

Я обратила внимание, что Лена не стала называть моего имени. То ли опасалась, что телефон прослушивают, то ли боялась, что кто-то из тех, кто сейчас рядом с отцом, окажется невольным свидетелем разговора. Надо бы и мне позвонить Аристарху — вдруг дозвонюсь?

— Когда сможешь приехать? — донесся до меня голос Лены. — Пока занят? А, понятно. Ну ничего, нам есть чем заняться. Мы тебя дождемся. Пока-пока!

Она повернулась ко мне и небрежно кинула золотой телефон на стеклянный столик. Да нет, глупо подозревать Лену в корысти. Она сама живет в элитном жилом комплексе, ее квартира обставлена если не на миллион евро, то немногим менее. Каждая вещичка здесь кричит о роскоши и, готова поклясться, отличается дизайнерским происхождением. Все здесь говорит о том, что хозяйка не нуждается в деньгах. Неужели наследство, свалившееся на меня как снег на голову, совсем затмило мой разум, раз заставляет усомниться в искренности чувств старинной подруги? Да, жизнь раскидала нас по разным городам и странам, но мы не чужие друг другу. Лена искренне обрадовалась мне тогда на балу. Ее восторг от нашей встречи был непритворным. И сейчас она помогает мне на свой страх и риск.

— Ну что, Бессонова, папашка задерживается по делам государственной важности. Так что у нас с тобой вся ночь впереди! Что желаешь выпить? Кровь, текила, маргарита?

— А поесть что-нибудь найдется? А то я, кроме овсянки, ничего не ела.

— Вон меню, — Лена кивнула на столик у телефона, — заказывай, что угодно.

— Кухня вампирская? — Я пролистала странички кожаной папки с оттиском летучей мыши.

— А то какая же!

— А как люди на это реагируют?

— Какие люди? — удивилась Лена.

— Другие жильцы.

— Наша «Лагуна» только для вампиров, — улыбнулась она с чувством превосходства. Было очевидно, что собственное положение Лене безумно нравится, и она не терзается ни угрызениями совести, ни необходимостью регулярно хранить в холодильнике пробирки с кровью.

— И как, — не удержалась я, — не перегрызлись друг с другом?

— Забавная ты, Бессонова, — протянула Лена. — Как и все новички. Я тоже такой была. Когда-то.

Тут настала мне пора удивляться.

— А ты давно вампир?

— Уже четыре года. — Она глянула на меня свысока. Так смотрят выпускники на наивных дошколят. — Мне было девятнадцать, когда меня посвятили.

Даже в этом слове — не «укусили», а «посвятили» — выражалось отношение Лены к своему особому положению.

— С ума сойти, — пробормотала я. — Лен, как же это все-таки получилось?

Она неожиданно вся подобралась на диване, как обиженная кошка, которую щелкнули по носу, и запальчиво бросила:

— Да уж получилось! Пришлось постараться, не всем же в Клуб с черного хода ломиться. Хотя, признаться, после твоего случая соблазн стал велик! Хорошо, что люди о нас не знают, а то бы повалили толпами носы вампирам разбивать.

Я оторопела от ее агрессивного тона.

— Лен, да что ты такое говоришь?

Она притихла и опустила глаза, тяжело дыша.

— Извини, Жанка, — наконец вымолвила она, — я же не знала тогда, что ты — это ты. Осенью вся тусовка обсуждала выскочку, обманом проникшую в Клуб. А я дико завидовала, что тебе все так легко досталось.

— Легко досталось? — поразилась я. — Это ты о вампиризме? Лен, ты так говоришь, как будто мне незнамо какое счастье привалило!

— А разве нет? — Она метнула на меня сердитый, подобный дротику взгляд. С годами она стала похожа на отца. Это он смотрел на других так, как будто обстреливал колючими взглядами. Поэтому я всегда побаивалась смотреть ему в глаза.

— Рада за тебя, если ты так думаешь, — сухо сказала я. — Значит, ты по-настоящему счастливый человек.

— Ой, да ладно из себя ханжу-то строить! — вспылила Лена. — Попала в самый элитарный во всем мире Клуб — и нос воротит! Думаешь, я не заметила, как ты скривилась, когда я предложила тебе кровь?