Онлайн книга «Свекровь для Белоснежки»
|
Большая часть солнцепоклонников, несмотря на требования полиции, все же осталась на холме, но Лесе уже не было нужды оставаться с ними. Она видела, что Богумира и его сообщников полицейские повели вниз. И там же были ее муж с Андроником, которому кто-то уже перевязал чистой тряпицей руку. Так что Леся торопливо простилась с новыми знакомыми и поспешила следом за своими. Догнать Эдика и Андроника ей удалось только внизу. Они оба уже сидели в машине и, кажется, собирались ехать. Увидев ее, Эдик помахал ей: – Скорей! Иди сюда! Леся запрыгнула в машину и обиженно осведомилась у мужа: – Вы что? Вы без меня уехать собирались? – Так ведь ты где-то ходишь… А нам надо поторопиться, если мы хотим отвезти Андроника к врачу и успеть поучаствовать в допросе Богумира. Пока муж говорил, Леся разглядывала Андроника. Как он? Сам юноша уже почти перестал плакать, во всяком случае, если и всхлипывал, то не так громко. Однако, несмотря на оказанную ему кем-то второпях медицинскую помощь, Андроник был бледен, а глаза у него были красными и опухшими. Кажется, только сейчас до юноши стало доходить, как опасен был проявленный им героизм. Да и рука у него, должно быть, сильно болела. Леся видела, что сквозь слои белой ткани, которой юноше обмотали раненую руку, уже проступали красные пятна крови. Время от времени Андроник поглядывал на свою руку и бледнел еще больше, а глаза у него вновь наполнялись слезами. Надо было срочно везти юношу в город, в больницу. Эдик был того же мнения. – Юра мне обещал подождать и не начинать без меня допроса свидетелей, но кто его знает, утерпит ли? – А как же Таня? – встрепенулась Леся. – И Аня? Где они? Вы это выяснили? – Юра первым делом спросил у Богумира, где девушки. – И что тот сказал? – Богумир говорит, что не видел их обеих аж с последнего школьного звонка. Сердце у Леси упало. – Он врет! Или… или эти его сообщники спрятали девушек! – Верно, Андроник в одном из помощников Богумира опознал того «грибника», которого видел в лесу возле летнего лагеря девушек. Сейчас этот человек полицией также задержан. И как только мы сможем его допросить, многое прояснится. Взглянув на огорченную Лесю, Эдик попытался приободрить ее. – Понимаю, ты рассчитывала, что сегодня же все и закончится, но ты не переживай. Если девушки живы, то протянут еще денек. – Если живы!.. – воскликнула Леся, не скрывая своего отчаяния. – Мы должны учитывать все варианты, – строго произнес Эдик. – К тому же даже если их держат где-то в плену, то сейчас все-таки лето, а значит, тепло что днем, что ночью. Девчонки, по крайней мере, не замерзнут. Ну а без еды они смогут выдержать еще какое-то время. Лесе не терпелось услышать, что скажут Богумир и его сообщники на допросе. Такая возможность представилась ей спустя всего пару часов. К этому времени вся компания была доставлена в город и препровождена в отделение, после чего был составлен первичный протокол задержания на всех, исключая лишь священника и Андроника. Последнего отправили в больницу на перевязку руки, из которой продолжала идти кровь. А священник отбыл восвояси, важно поддерживаемый под руки двумя батюшками саном помладше. Вид у попа был до такой степени страдающий и в то же время гордый, что можно было не сомневаться: в скором времени его подвиг будет воспет в легендах, а у самого попа есть все шансы претендовать на быстрое повышение по службе и крупную награду от начальства. Глядя ему вслед, Леся не удержалась и улыбнулась. А что? Совсем неплохой обмен. Священник явно не в проигрыше и отлично сознает это. Хотя если вдуматься, то вместо награды здешнего батюшку следовало бы наказать. А вместе с ним и все местное духовенство. Ведь именно от них требовалось следить за духовным здоровьем своих чад. А вместо этого священники занимались совсем другими делами и не заметили, когда овцы из их стада прибились совсем к другим пастухам. Что касается Богумира и других волхвов, то их полицейские отпускать не торопились. Допрос Юра начал с самого меньшего, на его взгляд, проступка Богумира. – Расскажи-ка ты нам, как же ты, школьный учитель, и докатился до жизни такой, что конокрадством занялся? – Лошадь я не крал, – ответил Богумир, вытирая запекшуюся на губе кровь. – И приказа я такого не отдавал. Кража кобылы – это целиком и полностью собственная инициатива моих людей. – Значит, не отрицаешь, что люди твои и ты за них в какой-то степени отвечаешь? – Признаю. Но ведь кобылку, как я видел, отпустили? Значит, этот вопрос снят. – Хорошо. А девушки где? – Какие? – Ты знаешь, о ком идет речь. Таня и Аня – сестры! – Вы меня уже про них спрашивали, – напомнил волхв. – И тем не менее я снова задаю тот же вопрос. – Понятия не имею, где они, – покачал головой Богумир. – Со старшей, Таней, я вообще мало общался, только в школе ее и видел. А младшая, Аня, да, она ходила ко мне на факультативные занятия. – И что? Ты собирался принести ее в жертву своим древним богам? Богумир забыл и про свою разбитую губу, и про другие раны и уставился на Юру с откровенным возмущением. – Вы чего? За кого вы меня принимаете? – За того, кто ты есть! Раз ты – волхв, то, значит, поклоняешься древним богам. А они требовали человеческой крови, это общеизвестный факт. Какое-то время Богумир помолчал, а затем произнес: – Мне очень жаль, но тут явно произошло какое-то недоразумение. – Объясни. – Я не призываю и никогда не призывал людей вернуться к прежней, дохристианской, вере. – Значит, ты не язычник? – Я и сам крещен, и вся моя семья тоже крещеные люди. И мы все веруем в Бога нашего – Спасителя! – произнес Богумир громко и как-то очень убедительно. Юра выглядел несколько сконфуженным, но не сдавался: – Но при этом в церковь ни ты, ни твои близкие не ходите. Я слышал, как священник ругал тебя за это. – И что с того? Почему я должен идти в дом, где Бога истинного уже давно не чтят? Зачем мне идти туда, где служители Божьи погрязли в жажде наживы и озабочены лишь увеличением своей мирской власти? Время идет вперед, а попы все меньше и меньше думают о своих душах и душах своей паствы. Но зато они до крайности увлечены строительством все новых и новых храмов и украшением их. И их совсем не заботит то, что истинное богатство храма отнюдь не в золоте, украшающем его, а в душах людей, приходящих туда на молитву, в их чистоте. Помолчав, Богумир произнес: |