Книга Зверлинги. В тени другого мира, страница 73 – Чарльз де Линт

– В смысле – уже привыкла? – наконец спросил я.

– У меня было достаточно времени.

Грудь будто сдавило железным обручем. Я не хотел задавать следующий вопрос. И не хотел слышать ответа на него.

– И давно… Давно ты Зверлинг?

Марина уставилась в землю, будто не в силах поднять на меня глаза.

– Где-то пять месяцев, – прошептала она.

– Пять месяцев?

Она кивнула.

– Ты превратилась пять месяцев назад и ничего мне не сказала?!

У Марины задрожали плечи.

– Я не знала, как. И чем дольше тянула, тем труднее это становилось.

Железный обруч сжался еще теснее, выдавливая из легких последний воздух.

– А я рассказал вам сразу.

– Я знаю.

– Вы с Дезмондом были первыми. Даже не мама. Вы.

– Я знаю. Как, по-твоему, я теперь себя чувствую?

– Ох, прости, пожалуйста! А я и не подумал о твоих чувствах. Хотя почему я должен о них думать? Марина, которую я знал, никогда бы так со мной не поступила.

Растерянность на ее лицо сменилась страданием.

– Не злись, пожалуйста.

– Я не злюсь. Мне просто больно. Интересно, чего еще я о тебе не знаю?

Глаза Марины подозрительно заблестели, нижняя губа дрогнула – но я не собирался ее успокаивать. Она судорожно вздохнула.

– Я – Нира. Это я веду блог «Моя жизнь в шкуре выдры».

Казалось, еще немного, и железный обруч раздавит мне грудь. Это было уже слишком. Я сам рассказывал ей про этот блог, а она изображала удивление. Лгунья.

– А я думал, что мы друзья, – тихо сказал я.

– Мы друзья!

– Тогда почему ты мне врала?

– Я не врала! Я… Я просто всего не рассказывала.

Я вспомнил, как она советовала мне посерфить в Интернете. Или как мы сидели в библиотеке, и она рассказывала про оборотней, будто нашла эту информацию только вчера.

Марина попыталась расправить плечи – не очень успешно.

– Разве ты сам рассказываешь мне все?

Я взглянул ей в глаза.

– Да, все.

По ее щеке скатилась слеза. Я смотрел, как она бесконечно медленно ползет к подбородку, оставляя на коже блестящую дорожку. Я столько раз ее утешал – после развода родителей, или когда ее доставала сестра, – но теперь не мог отыскать в сердце ни капли сочувствия.

Плечи Марины снова поникли.

– Наверное, я не такой хороший человек, как ты.

– Глупости. Просто наша дружба была для тебя не особенно важна.

Лицо Марины исказилось от боли.

– Неправда!

– Ты вообще задумывалась, как могла бы помочь мне после превращения?

– Я знаю. Я уже сто раз себя прокляла, что сразу не сказала. А потом все не подворачивалось подходящего момента.

– Да ну? А как насчет момента, когда я признался вам с Дезмондом?

Марина снова уткнулась в землю.

– Я… Не смогла. Мне было ужасно стыдно за свое молчание. И я боялась, что ты разозлишься.

Я встал с пледа.

– Я уже сказал, что не злюсь. Но вряд ли мы теперь можем называться друзьями. Что это за дружба без доверия?

– Джош, пожалуйста. Прошу тебя, не говори так.

– Вы поэтому шушукались с Элзи?

Марина замерла, потом медленно кивнула.

– Она советовала сразу тебе рассказать.

– И она была права.

– Я боялась, что потеряю лучшего друга. А теперь в самом деле его потеряла.

По ее щекам безостановочно катились слезы.

Я покачал головой.

– Нет, это я потерял лучшего друга. А вот ты меня другом никогда не считала, иначе бы доверяла чуть больше.

– О боже, – простонал Каторжник. – Пташки, отправляйтесь чирикать в другое место. Вообще-то, тут люди спать пытаются.

– Да пошел ты, – огрызнулся я.

Честное слово, если бы он встал и набил мне морду, я бы обрадовался. Но он только глухо заворчал и перевернулся на другой бок.

Я задумался, кому предназначалась моя последняя фраза. Каторжнику? Марине? Или самому себе?.. Я больше не мог смотреть, как она плачет. Черт возьми, да я сам был готов расплакаться. Увы, такое предательство нельзя было замять объятием и парой шуток. Я видел, что Марина страдает по-настоящему, но у нее был шанс не причинять эту боль ни мне, ни себе. Просто она им не воспользовалась. Я почувствовал, как кусок сердца, затвердевший еще в лаборатории, окаменел окончательно. Может, Элзи права. Здесь никому нельзя доверять.

– Джош… – начала Марина.

Я больше не мог этого выносить. Не мог с ней говорить, не мог слушать нового вранья и оправданий.

Я развернулся и зашагал прочь.

– Джош, вернись! – закричала Марина.

Но я даже не оглянулся. Время возвращений прошло.

Я шагал вперед, пока темнота не сомкнулась у меня за спиной и не поглотила костер, Каторжника и Марину. Земля здесь плавно опускалась к океану, по пути превращаясь в соленую топь. Я обходил болото, пока под ногами не зашуршала песчаная коса. Она-то и вывела меня на побережье. Я прошелся босыми ногами по кромке прибоя, оскальзываясь на мокрых водорослях. Наконец я остановился и бездумно уставился в невидимый сейчас горизонт, позволив волнам облизывать голые лодыжки. Океан казался вечным и бесконечным, и мое сердце постепенно успокоилось, найдя общий ритм с его неторопливым дыханием.

Над головой тихо перемигивались звезды. Я не знал, совпадают ли они с нашими, но мог с уверенностью сказать, что здесь их тысячи, если не миллионы, и каждая светит стократ ярче земных – даже несмотря на луну.

Затем я подумал о маме. Наверное, она с ума сходит. Она же знает только, что какие-то парни с «Тазерами» вырубили меня и увезли прямо с крыльца школы.

Оставалось надеяться, что Дезмонду и Барри хватило ума убраться с парковки «ВалентиКорп», прежде чем туда наехали копы.

Дезмонд. Это его длинный язык во всем виноват! Я снова почувствовал укол злости, но тут же подумал, что он мне хотя бы не врал.

Теперь волны лизали икры. Наступал прилив. Я позволил его монотонной песне увлечь мои мысли и очистить голову от бессмысленных обид и сожалений.

Когда вода дошла до колен, за спиной раздался мягкий шорох шагов. Я стоял с наветренной стороны, так что мне не было нужды оборачиваться, чтобы сказать, кто это.

Элзи подошла сзади, и обняв меня руками за талию, буднично устроила голову на плече. Я по-прежнему не мог собрать мысли, но тепло и уютная тяжесть ее тела немного вернули меня в реальность. Элзи меня заземляла. В этом странном месте, после всего пережитого, я как никогда нуждался в хорошем якоре.