Книга Волшебница-самозванка, страница 75 – Юлия Набокова

— И давно это с ней? — задала я последний вопрос.

— Уже четвертый день, — подумав, ответила служанка. — Госпожа как вернулась с бала в Брисе, так ничего есть не стала. То-то мы удивились!

— Чего ж тут удивительного? Поужинала там, натанцевалась, устала и, вернувшись домой, повалилась спать.

— Вы не знаете нашу госпожу. Она, и вернувшись с бала или званого ужина, первым делом отправлялась на кухню и отдавала распоряжение накрыть на стол. А уж скушать перед сном пяток булок да выпить кринку простокваши — для нее дело святое. Было, — добавила она в заключение.

Отпустив служанку, я отыскала глазами Ива. За время нашего разговора он уже успел собрать вокруг себя ребятишек и кинжалом вытесать парочку незатейливых фигурок из деревяшек — дети были в восторге и заметно приуныли, когда добрый дядя стал прощаться и запрыгнул в седло.

— Куда теперь? — спросила я.

— Наведаемся в деревню Обломовка.

«Надеюсь, там не обнаружится малоежки, в один момент превратившейся в обжору, или ее коллеги по несчастью», — взмолилась я.

— Слуги говорят, что на местных жителей напала страшная лень и деревня пришла в полный упадок, — добавил рыцарь.

С таким-то названием? Неудивительно!

— Подумать только, — покачал головой Ив. — Когда я был там в прошлом году, это были зажиточные крестьяне, работящие и деятельные, а деревня считалась одной из самых богатых и благоустроенных в королевстве.

В груди у меня похолодело. Если неведомый маг расправляется уже с целыми деревнями, дело совсем плохо.

По дороге я пересказала Иву разговор с Данией и пастухом и поделилась с ним своими подозрениями.

— Изменение личности — очень сложное колдовство, — задумчиво произнес он, выслушав меня. — И редко кто из магов соглашается иметь с этим дело.

— Соглашается?

— Ну да. Как это обычно бывает — отец-деспот, мать-алкоголичка или неуправляемые дети. Родные страдают и, не в силах что-либо изменить сами, обращаются за помощью к магам.

— Что-то вроде кодировки? — удивилась я. — И есть такие, кто за это берется?

— Был, — поправил меня Ив. — Марис.

— Жених Мадлен? — вспомнила я.

Ив кивнул.

— И что с ним стало?

— То, чего и следовало ожидать, — грустно ответил рыцарь. — Марис был невероятно талантливым волшебником и благородным человеком. Он не ставил перед собой задачи ограничить проявления этих пороков или усмирить их на какое-то время, он хотел с корнем вырвать их из человеческой души. Не знаю уж как, но ему это удалось. Он излечивал людей от жестокости и распутства, от лжи и скупости, от любви к вину и уныния, от гордыни и алчности. А в один день он исчез. Говорят, что эти пороки завладели его собственной душой, говорят, что он потерял человеческий облик и превратился в чудовище... Да мало ли что говорят! Мариса нет, его секрет утерян, и не каждому по силам повторить подобные опыты.

— Ивонна, Севилла, Мадлен, Мелисса, Каролина, Лукас? — подсказала я имена пропавших волшебников.

— Даже если бы они объединили свои силы, это было бы невозможно, — решительно покачал головой Ив.

— Тогда — кто?

— Ван Бол, Марис... если бы они были живы и... — Он в нерешительности взглянул на меня.

— ...и я, — завершила я за него. — Или Селена?

— Или Селена, — согласился он.

Значит, хочу я или нет, а распутывать это дело все равно придется. Потому что клубок расследования с большой вероятностью (погрешность в десять процентов оставим на совести воскресшего Ван Бола и объявившегося Мариса) приведет меня к настоящей волшебнице. И, быть может, тогда моя основная миссия здесь будет выполнена и волшебник в голубом вертолете таки не замедлит явиться, чтобы препроводить меня в родные пенаты?

Верить в то, что за всем этим стоит моя двойняшка, категорически не хотелось. Скорее уж она пала жертвой неизвестного мага, став первой из похищенных волшебников. А значит, и начинать следует с поиска пропавших магов (что-то подсказывало мне, что кто-то таким образом заметает следы) и черных всадников, причастных к похищениям.

А пока предстоит разобраться, что за внезапная разруха постигла одну счастливую деревню.

Дорога шла в гору, и мы двигались пешком, ведя лошадей на поводу. Я не сразу заметила, как впереди показалась черная точка, а когда заметила, прятаться было уже поздно.

Прямо нам навстречу направлялся дубина Френ, наемник, которому заплатили за смерть Селены! Уж его-то угловатую фигуру культуриста я узнаю и с двух сотен метров. Был бы он на своих двоих, как в прошлый раз, могли бы еще попробовать оторваться. Но на этот раз детина восседал на рыжем коне.

Я поспешно натянула амулет Рокси на шею и предупредила Ива о грозящей опасности. Тот и глазом не моргнул, лишь сжал рукоять меча, собираясь пустить его в дело.

— Ты что делаешь? — шикнула я.

— Готовлюсь к бою!

— Дурак! — застонала я, вытаскивая из сумки веревку. — А ну-ка слезай с коня и давай руки!

— Зачем? — искренне удивился он, но с коня спустился и руки протянул.

Чем я быстренько и воспользовалась, наспех связав их между собой.

Между нами и наемником оставалось не больше сотни метров.

— Пленником будешь! — объявила я, зачерпывая с земли горсть пыли и живописно распределяя ее по макушке и по вытянувшемуся лицу рыцаря.

Не объяснять же ему, что мне почему-то жалко придурковатого детину которого наняла неизвестная преступная брюнетка?

— Ты что? — возмутился Ив и получил скатанным батистовым платком в рот.

Хороший кляп получился, полюбовалась я под испепеляющим взглядом униженного и оскорбленного рыцаря.

— Хозяйка здесь пока я! Так что смирись и помалкивай!

Ив бессильно застонал.

— А вот это у тебя хорошо получается, очень правдиво. Сможешь повторить на бис, когда Френ приблизится?

Руки Ива дернулись, но я лишь сильней сжала кончик веревки в руках и приготовилась к встрече с моим неудачливым убийцей.

Теперь я вела под уздцы обеих лошадей и еще тащила упирающегося из вредности рыцаря.

— Бабуська?! — удивился подслеповатый Френ.

Его вредный конь едва не вдарил мне в грудь копытом, а наездник только заметил старую знакомую!

— Голубчик! — проскрежетала я, скаля зубы в улыбке.

— Тут ведьма не проезжала? — простодушно поинтересовался он. — А то мне показалось, что я ее видел.

Зря я, получается, тогда спектакль с отравлением разыгрывала. Надо же, какой упорный! А впрочем, он ли или его хозяйка? Кто же она такая, хотела бы я знать.