Онлайн книга «Всем врагам назло!»
|
– Что ж, желаю тебе счастья, – тихо сказал он и добавил: – Я очень рад, что мы с тобой увиделись. – Я тоже. Прощай. – Прощай. И он ушёл. Анжелика смотрела в окно на его удаляющуюся фигуру. Сергей шёл немного сгорбившись, уныло глядя себе под ноги. «Да уж, раньше он так не ходил. Я же помню его гордую осанку и открытый весёлый взгляд его карих глаз. А сейчас! Словно старик какой-то! Всё-таки жаль, что судьба нас развела. Если бы не те подонки, я жила бы сейчас с Серёжкой, у нас бы родился ребёнок, а может, и не один, и мы, несомненно, оба были бы очень счастливы. А что теперь? Что толку в моей жизни? Да, я богата. Но одинока. И очень-очень несчастна!» Вскоре пришли мама с Оксанкой из магазина. Мама замешкалась в прихожей, а непоседа Оксанка, скинув валенки, прошмыгнула в комнату. – Ксюша, погоди, дай я тебя раздену! – ворчала из прихожей мама. Девочка и Анжелика с интересом стали разглядывать друг друга. Оксанка была одета в шубку из голубого искусственного меха, белую шапочку из козьей шерсти и такие же белые пушистые рукавички. Огромные васильковые глаза её с длинными чёрными ресницами с удивлением смотрели на незнакомую тётю. Анжелика растерялась, не зная, что и сказать своей такой незнакомой дочери. – Ты, сто ль, моя мамка? – шмыгнув носом, спросила девочка. Анжелика подошла и присела на корточки. – Я. Ну, здравствуй, дочка. – Здлавствуй. А подалки ты пливезла? – прищурилась Оксанка. – Конечно. Анжелика вскочила и стала вытаскивать из сумки сладкие гостинцы: конфеты, пирожные и фрукты. Оксанка взяла в одну руку горсть конфет, а в другую банан и заявила: – Ну и где подалки-то? Анжелика растерялась, не зная, что ответить. Она ведь приехала забрать дочку с собой, поэтому все игрушки, которые она накупила в огромном количестве, оставила в Москве. Но тут мама, услышав голос Анжелики, вбежала в комнату и замерла у порога. – Ой, доча! Ты уже приехала! Батюшки, какая же ты у меня стала красавица! Тебя просто не узнать! Прям городская дама! Можно хоть тебя обнять-то? – Мама, ну что вы такое говорите! – кинулась ей в объятия Анжелика. – Мама! Мамочка! Я так соскучилась! Ну, как вы тут без меня? Очень тяжело вам было, да? Простите меня, что бросила вас! – Да что ты такое говоришь, доча! За что тебя прощать? Главное для меня, чтобы ты свою жизнь устроила. А мне совсем не трудно было. Я со всем справлялась. Ой, доча, ты же проголодалась с дороги! Садись покушай. Я к твоему приезду пирогов напекла да вареников налепила. Мать засуетилась, накрывая на стол, а Анжелика подошла к дочке и стала помогать ей раздеваться. – Я сама! – заупрямилась Оксанка и стянула с себя шапку. Анжелика ахнула. Волосы у девочки были чёрные как смола! Правда, они были такие же густые и вьющиеся, как у Анжелики. И васильковые глаза да ещё две ямочки на щёчках достались Оксанке тоже от неё. А все остальные черты лица были чужие. Но Анжелика, к своему удивлению, уже не чувствовала вражды к этой девочке, ставшей невольным напоминанием о тех ужасных событиях прошлого. Наоборот, у Анжелики вдруг проснулась неуёмная нежность к своему ребёнку. Она с огромной радостью прижала к себе дочку. За ужином мать поинтересовалась у Анжелики: – Лика, надо бы позвать соседей, отметить наш отъезд, попрощаться. Ты не против? – Как хотите, мама. Мне всё равно. А вы разве с ними общались всё это время? – Нет. Но ты знаешь, мне и некогда было с ними лясы точить. За Ксюшей ведь глаз да глаз нужен. Только не углядишь, так она обязательно куда-нибудь влезет. Прямо чертёнок какой-то! – Вот это да! – рассмеялась Анжелика. – Ангелочек чертёнка родила! – Ага. Её и в саду все чертёнком зовут. Никому от неё спасу нет. Всех колотит. Тут вмешалась и Оксанка: – А тиво они абываются! – Да, правда, – вздохнула мать, – дети ведь повторяют всё, что глупые взрослые болтают. Анжелика прижала к себе Оксанку крепко-крепко и посоветовала: – А ты плюнь на всё и не обращай на них внимания. – А я и плюю! Отень метко я плюю! С пелвова лаза в глаз попадаю! Анжелика рассмеялась и расцеловала дочку. «Она просто чудо! И как я могла раньше не любить свою дочь?! Дура я была. Несчастная дура». Анжелика посадила дочку к себе на колени и стала заплетать ей косички, с улыбкой рассматривая хорошенькое личико Оксанки. Её просто распирала нежность к этой малышке. Её малышке! Её дочке! «Я не одна! Теперь я не одна! Какое счастье!» Мама, конечно, ахнула, увидев новую квартиру. Она остановилась в прихожей и долго не решалась сойти с коврика, боясь поскользнуться на блестящем паркете. А Оксанка прямо в валенках прошагала по всей квартире с видом хозяйки и, вернувшись к бабушке, невозмутимо произнесла: «Нолмально. Зыть мозно». Анжелика рассмеялась. – Ну как, Ксаночка, тебе здесь нравится? – Ага. Только куда мы козу поставим? – нахмурилась девочка. – Какую ещё козу? – растерялась Анжелика. – Зольку. Маляко будем пить. Оно полезое и пладавать его мозно. – Ах ты моя хозяюшка! – расцеловала дочку Анжелика. – Ох, действительно, – всплакнула мама, – так жалко Зорьку! Какая коза хорошая была: умная и молока много давала! Такую козу ещё поискать надо, а я её продала! – Мама, у нас денег достаточно, чтобы молоко в магазине покупать. – Тю! Скажешь тоже! В магазинах молоко ненастоящее. Одна вода! – тяжело вздохнула мать. – Ох, и как я здесь жить буду без Зорьки, без своего огородика? Зря ты меня сюда притащила. – Не зря! Поживите пока здесь. А позже мы дом в Подмосковье купим. И будет у вас там и огородик, и коза, если захотите. Так что, мама, хватит грустить. Ну что вы в коридоре стоите? Проходите в комнату. Мать, осторожно ступая по паркету и боясь поскользнуться, стала, постоянно охая и ахая, осматривать комнаты. – Лика, неужели это всё твоё?! – Это теперь наше, – с гордостью ответила Анжелика. – А откуда же у тебя такие хоромы? – насторожилась мать. Анжелика растерялась. Как матери объяснить, откуда у неё взялись деньги? Пришлось соврать. – Мама, понимаете, в меня влюбился очень богатый мужчина. Мы с ним жили некоторое время, даже пожениться собирались, а потом разошлись. Но он всё равно оставил мне эту квартиру и много денег. Вот так. – Вот тебе раз! – всплеснула руками мать. – Он тебя, подлец, бросил?! А потом откупиться решил? Вот мерзавец-то! Бедная ты моя девочка! |