Онлайн книга «Сосны. Город в Нигде»
|
Когда он оказался в воздуховоде целиком, его вдруг накрыла волна паники. Почувствовал, что не может вдохнуть, с плечами, стиснутыми между двумя стенками, вдруг сообразив, что назад выбраться уже невозможно. Во всяком случае, не вывихнув обеих рук в плечевых суставах. Его единственным методом продвижения стали ерундовые толчки пальцев ног, причем без заднего хода. Он пополз вперед на цыпочках – в буквальном смысле, – скользя по поверхности воздуховода. Продолжая кровоточить. С бунтующими после восхождения мышцами и нудящими нервами. Впереди – ничего, кроме непроглядной тьмы и туннеля, реверберирующего эхом его шарканья. Да и то, пока он не останавливался. Тогда воцарялась идеальная тишина, лишь изредка прерываемая звучными ударами, от которых у него сердце прямо подпрыгивало, – последствия перераспределения напряжений в металле, расширяющемся или сокращающемся в ответ на температурные флуктуации. Минут через пять Итан попытался бросить взгляд назад, к отверстию, испытывая отчаянную потребность в последний раз увидеть свет – эту капельку утешения, – но не мог вывернуть шею достаточно далеко, чтобы оглянуться. * * * Он полз и полз, и полз. Стиснутый со всех сторон в полнейшей темноте. В какой-то момент – может, через тридцать минут, может, через пять часов, может, через сутки… он был вынужден остановиться. Пальцы ног свело от напряжения. Он распластался по металлу. Дрожа. Испытывая безумную жажду. Зверски голодный и неспособный добраться до пищи в кармане. Слышал собственное сердце в груди, бьющееся о металл, – и больше ничего. * * * Он спал. Или потерял сознание. Или на минуточку умер. Снова придя в себя, неистово забился о стены воздуховода, утратив ориентацию в пространстве и даже во времени, видя перед широко распахнутыми глазами лишь бездонную тьму. На одно ужасающее мгновение подумал, что его похоронили заживо, и трубный звук собственного участившегося дыхания, будто чей-то вопль, ворвался ему прямо в уши. * * * Он полз будто много дней напролет. Глаза начали блажить, устраивая странные световые представления, появлявшиеся тем чаще, чем дольше он пребывал в темноте. Яркие всполохи цветов. Воображаемые северные сияния. Навязчивое сияние черноты. И чем дольше он полз в этой удушающей темноте, тем агрессивнее грызла его мысль, что все это нереально. Нет ни Заплутавших Сосен, ни ущелья, ни тех тварей, ни даже тебя. Так что же это? Где я? В длинном темном тоннеле. Но куда, по-твоему, он ведет? Не знаю. Кто ты? Итан Бёрк. Нет, кто ты? Отец Бена. Муж Терезы. Я живу в пригороде Сиэтла под названием Квин-Энн. Я был пилотом вертолета «Блэк Хоук» во время второй войны в Заливе. После этого – агентом Секретной службы. Семь дней назад я прибыл в Заплутавшие Сосны… Это просто факты. Они ровным счетом ничего не говорят о твоей личности, о твоей природе. Я люблю свою жену, но я ей изменял. Это славно. Я люблю своего сына, но редко бывал с ним. Просто далекая звезда на его небосводе. Еще лучше. У меня добрые намерения, но… Но что? Но всякий раз я терплю крах. Я причиняю боль тем, кого люблю. Почему? Не знаю. Ты теряешь рассудок? Порой мне кажется, что я по-прежнему в той камере пыток, что я так и не покидал ее. Ты теряешь рассудок? Это ты мне скажи. Не могу. Почему? Потому что я – это ты. * * * Поначалу он подумал, что это лишь очередное фантомное световое представление, но оно было лишено хаотических переливов цвета. Никаких оптических фейерверков. Просто незатухающая искорка голубизны где-то далеко впереди, блеклая, как умирающая звезда. Когда он закрыл глаза, она исчезла. Когда открыл, она появилась снова, будто единственная крупица здравомыслия, уцелевшая в этом клаустрофобическом мире. Просто точечка света, но в его силах заставить ее исчезать и появляться, и даже этот гран контроля стал опорой. Якорем. Гаванью. Пожалуйста, думал Итан. Будь реальной. * * * Тусклая голубая звездочка стала больше, и с ее ростом пришел тихий гул. Итан остановился отдохнуть, и легкая вибрация, теперь прошивающая воздуховод, проходила через него. После многих часов во тьме это новое ощущение казалось таким же успокоительным, как биение сердца матери. * * * Еще некоторое время спустя голубая звезда изменила форму, став крошечным квадратиком. Этот квадратик рос, пока не заполнил все поле зрения Итана, разбередив в груди сосущее чувство предвкушения. Затем оказался в десяти футах впереди. Затем в пяти. Затем руки Итана протянулись наружу из отверстия трубы, хрустя плечами, и вновь обретенная свобода движения оказалась сладостной, как, наверное, будет вода. Зависнув в конце воздуховода, он выглянул в трубу вдвое шире, пересекающуюся с другими. Главную вентиляционную шахту наполнял неяркий голубоватый свет – от лампы далеко внизу. А на самом дне Итан увидел воздухозаборник. До его лопастей около сотни футов по вертикали. Как будто смотришь в колодец. С интервалами в десяток футов к главной шахте примыкали другие трубы – некоторые существенно шире. Итан поглядел наверх. Потолок всего в двух футах у него над головой. Блин. Он понял, каким будет его следующий шаг, каким он должен быть, – и он Итану не понравился. * * * Итан выдрался из воздуховода с помощью той же техники, в которой восходил по расселине – встав враспор, упираясь ногами в противоположные стенки. Голые подошвы держались на металле довольно прилично, и, несмотря на угрозу при малейшей ошибке сорваться навстречу вращающимся лопастям, у него чуть ли не кружилась голова от счастья, что удалось выбраться из этой тесной трубы. |