Онлайн книга «Тайна двух океанов»
|
Успокоившись, он начал внимательно осматривать так неожиданно возникшее препятствие. — Это скала, — рассуждал он вслух, — та скала, что нависала на козырьке над входом. Как она свалилась? Почему? Она стояла прочно. Я успел это заметить. Павлик шевельнулся при этих словах, попробовал что-то сказать, но не смог: он словно онемел. Скворешня на минуту замолчал, продолжая обшаривать скалу рукой. Потом он возобновил свое бормотание: — Ни щели, ни просвета… Гляди, точно по заказу. Как в гнездо засела. Он опять замолчал, потом уперся в скалу и медленно, все сильней и сильней начал нажимать на нее. Лицо его сделалось багровым, жилы на лбу надулись, колонноподобные ноги уходили все глубже в песок. Казалось, этим гигантским усилием можно было опрокинуть гору. Но скала стояла не шелохнувшись. Вдруг лицо Скворешни посинело, и, тяжело дыша, он медленно опустился на дно у подножия скалы. Павлик с криком бросился к нему: — Андрей Васильевич, Андрей Васильевич, придите в себя!.. Андрей Васильевич, нам надо иначе… Выпейте глоток какао. Трубка перед вами. Надо иначе… иначе… Скворешня приоткрыл глаза. С минуту он бессмысленно смотрел на Павлика, словно не узнавая его. Потом приподнялся на локте и сел у скалы, спиной опираясь на нее. Отдышавшись, он поднял голову: — Что ты говоришь, Павлик? Как иначе? — Нужно вызвать помощь из подлодки, Андрей Васильевич. Нужно взорвать скалу. Скворешня безнадежно махнул рукой: — Зови. Павлик громко позвал: — Арсен Давидович! Арсен Давидович! — Слушаю, бичо. Чем ты так взволнован? — Арсен Давидович, скала обвалилась и закрыла выход из маленькой пещеры, куда мы зашли. И Андрей Васильевич ничего не может сделать с ней. Помогите нам, Арсен Давидович! Вызовите помощь из подлодки. — Что ты говоришь, бичо! С этим возгласом зоолога, полным тревоги, переплелся глухой, взволнованный голос Горелова: — Где это произошло, Павлик? Надо прежде всего найти вас! — Мы плыли сначала на ост-зюйд-ост, ближе к осту, а потом шли все время на зюйд. Но тут ужасный лабиринт. Я не могу даже сказать, сколько километров мы проделали по дну. — Арсен Давидович, — быстро заговорил Горелов, — я нахожусь к ним ближе. Вызывайте подлодку и договоритесь с вахтенным о помощи, а я пока поплыву на зюйд и попытаюсь отыскать их. Ладно? — Хорошо, Федор Михайлович, — согласился зоолог. — Плывите. — Павлик, — продолжал Горелов, — подавай мне непрерывно ультразвуковые пеленги. — Но тут со всех сторон гранитная стена, сплошная! — Неужели нельзя найти хоть какую-нибудь щель? — Андрей Васильевич говорит, что нет. — Ага! Вот как! — сказал Горелов, и настороженному уху Павлика послышалась какая-то тень удовлетворения в его голосе. — Укажи хоть какой-нибудь заметный признак возле вас. Павлик задумался. — Недалеко от нас, — вмешался Скворешня, — примерно в пятнадцати минутах ходьбы к норду, стоит высокая и тонкая, как шпиль, скала. — Ну, и на том спасибо. Плыву. Тяжелое молчание воцарилось в маленьком тесном гроте. Время тянулось медленно. Нарастала тревога и тоска. Изредка слышались вопросы, сообщения зоолога и Горелова. Ученый передавал, что отряд вышел уже из подлодки, снабженный патронами теренита — взрывчатого вещества огромной силы, и что он плывет отряду навстречу. Горелов говорил, что он медленно плывет к югу зигзагами, чтобы лучше обыскать местность и не пропустить скалистый шпиль. Марат и Цой, находившиеся в отряде, соединились по радиотелефону с Павликом и Скворешней и старались подбодрить и развлечь осужденных на бездействие узников гранита. Часы уходили за часами. Время от времени Скворешня вслух задавал себе вопрос, очевидно с особой силой и настойчивостью мучивший его: — Почему она свалилась? Если бы было землетрясение, то все остальные скалы последовали бы за ней. Не понимаю. И каждый раз, когда Скворешня заговаривал об этом, Павлик порывался что-то сказать, но не решался. Наконец, как бы невзначай, он промолвил: — Андрей Васильевич, вы видели, как скала падала? — Нет. Я смотрел на стену. А что? — А я как раз видел… — Ну и что? — Когда скала упала, то не сразу закрыла вход… Ее верхняя часть описала дугу слева направо. И вот в последний момент, в самый последний момент, когда уже оставался только узкий просвет между стеной и скалой, я увидел… а может быть, мне показалось… — Ну, говори же. Павлик, чего ты тянешь? — Мне показалось, что в просвете опять промелькнул, но теперь уже сверху вниз, почти рядом со скалой тот самый синеватый тюлень… — Тюлень?! Так что же из этого? Не думаешь ли ты, что он задел скалу и так удачно сбросил ее? — Разве смог бы тюлень это сделать? Я думаю… тюлень ли это был? — Почему же нет? Правда, я не видел его тогда, когда он пронесся над нами. — Странный какой-то тюлень! Узкий, длинный. И плечи не покатые, сливающиеся с шеей, а прямые, квадратные… И не работал ни ластами, ни хвостом. Да и хвост, я заметил, какой-то обрубок. Знаете, Андрей Васильевич… — Павлик почему-то оглянулся и понизил голос до шепота. — Знаете… что-то было в его фигуре человеческое… — Ну что ты, Павлик, говоришь! Откуда здесь мог появиться человек? Да еще плавающий так быстро? — Просто померещилось тебе, Павлик, с испугу! — послышался вдруг глухой, чуть насмешливый голос Горелова. Павлик вздрогнул, опустил глаза: — Не знаю… может быть, мне показалось. Скворешня пожал металлическими плечами и погрузился в какие-то свои размышления. Наконец он поднял голову и сказал: — Если мы не найдем способа пеленговать, то, пожалуй, дело затянется до бесконечности. Вернее, до конца наших запасов кислорода. Надо что-нибудь предпринять, сделать хоть маленькую щель… Вот что, Павлик: давай-ка еще раз пошарим — не найдем ли мы все-таки такую щель. Прошлый раз я, может быть, и пропустил ее… волновался, надо признаться… Они начали тщательно осматривать линию, по которой скала прилегла к краям входа. Поиски оказались напрасными: скала плотно — действительно, как по заказу, — слилась с линией входа и выступами вокруг него. — Та-а-ак!.. — протянул Скворешня задумавшись. — Придется попробовать пустить в ход ультразвук. Может быть, ему удастся пробить края скалы: там она, вероятно, тоньше. |