Онлайн книга «Поломанные Константы»
|
Рожден, отпустив руку брата, подошел к Агею, дотронулся до его щеки… – Почему ты колючий, папа? Агей поймал маленькую ладошку и притянул к себе сына. Подошел Ригден и обнял Агея за шею. – А где дедушка и бабушки? – спросил Ригден. Агей, еще не придя в себя, взял сыновей на руки, встал и вопросительно взглянул на Яна. – Агей, не теряй рассудок, нынче уже невозможно сие дело… – Дети, – прошептал Агей, – мои дети, – и крепко прижал их к себе. Малыши восторженно завизжали… Подошел пораженный Байкалов-старший. – Это… это… – запинаясь, пробормотал он. Ян, подтверждая, кивнул. – Внуки! – радостно закричал Байкалов, – Бог мой, мои внуки! Лена! Даша вернулась с детьми! У Агея буквально насильно вырвали сыновей. Несколько минут он молчал в шоке, а затем рванул к «кадиллаку»… Из машины, пошатываясь, вышла Дарья. – Даша! Она буквально упала на руки Агея. Он крепко сжал ее, словно опять боялся потерять, и молча уткнулся в черные, волной хлынувшие до колен волосы. – Агей, – прошептала Даша, гладя его лицо, – все кончилось, Агей? – Все, любимая, все, – наконец отозвался он. Хлынул дождь. Даша сильнее прижалась к Агею. – Смывает зло, – прошептала она. – Что же дальше? Я еще ничего не чувствую. – Дальше? Дальше я с тобой. Но почему Рожден и Ригден? – Они сами себя так назвали, – улыбнулась Даша. – Мутанты, – весело вздохнул Агей. – Нет, печальники, печальники Земли нашей, любимый. Новые люди, совсем новые. Земля сломала зло, когда сентябрь вздохнул золотом, люди – добром, а Бог – любовью. Окно распахнуто навстречу звездному ветру, далеким спиралям галактик, туманностям, вспышкам сверхновых звезд и терпкому, едва уловимому запаху вселенских тайн. Заряна не спит, Заряна ждет. Она напряженно вглядывается в огромный мир через распахнутое окно и ищет взглядом лишь ей одной известный знак. Белой точкой на фоне громады космических исполинов – деталей мироздания, путей, миров и скоплений замыслов, приближается большая белая птица. Один взмах ее крыльев преодолевает сотни парсеков. Путешествие через безмерную вселенную для этой птицы – прогулка, дороги и истории… Ветром врывается Сова, ударяется оземь. – Ух ты! – восклицает Заряна, буквально впрыгивая в плетеное кресло с ногами. – Как волшебно! Оземь – и снова девушка! – Девушка? – Сова берет кружку остывшего капучино с маленького столика, заставленного сонными цветами. – Сделать свежий? – спрашивает Заряна. – Не надо, – Сова оборачивается к Заряне, перекидывая косу за спину, сжимает кружку, и кофе вскипает. – Пожалуй, достаточно. – Как ты можешь пить кипяток? – удивляется Заряна. – Отцовская привычка, – Сова машинально поправляет брошь в виде золотой стрелы, говоря о родителе. – А что это за знак на стреле? – Руна. Руна Богини. Захары, или Софии. Милости Божьей. – Зачем она тебе? – удивляется Заряна. – Она защищает меня от проделок древней тьмы. Иногда люди ее трактуют и как руну волка. – Тебя? Ты же Свет! – восклицает Заряна и, помолчав, заворачивается в белоснежный вязаный плед. Сова пьет капучино и наблюдает за Заряной. – Тебе стало неуютно, милая, – говорит Сова. – К сожалению, у Света есть много оправданий для Тьмы, но не надейся, что Тьма будет так же любезна к Свету. Как ты себя чувствуешь? – Я чувствую себя такой уставшей. – жалуется Заряна. – Ты сама-то хоть помнишь эту стертую любовь? – Нет, – Заряна отворачивается к темному звездному небу, – дикая история, если верить твоим словам и моим спонтанным воспоминаниям. Но люблю я совершенно другого. – Конечно, другого, – соглашается Сова. – Брат теперь наказан. – Может, тебе показалось, Сова? – Мне?! – Сова вскидывает брови. – Могут ли мне привидеться годы, эпохи, человеческие жизни и смерти? Привидеться так, чтобы часть моих галлюцинаций помнила ты? – Нет, – отвечает Заряна и зябко ежится. – Значит, это еще не конец, – приходит к выводу Сова, задумчиво делая глоток кофе. Крики чаек за окном отвлекают обеих. Белые громадные птицы летят через Вселенную, вероятно, направляясь в соседнюю галактику. – Космические чайки, – шепчет Заряна. – Что-то их напугало, – отвечает Сова. – Они решили лететь к более далеким звездам. – Защити меня, – вдруг просит Заряна. – Ведь мне скоро опять на Землю. – Да, – эхом отзывается Сова и задумывается. Ее взгляд словно застывает, она как бы всматривается в себя, в прошлые эпохи, а может, и в будущие, ища ответ или прикидывая, нужен ли он сейчас. А Заряна внимательно, с затаенной тоской смотрит вслед птицам, улетающим к другим, опасным, быть может, мирам. – Там, в мирах чужих и странных, встретят нас иные сказки, – шепчет Сова. – Откуда это? – Земное, – отмахивается Сова. – Защитить тебя непросто, Заряна. Скорее всего, расскажи я тебе что-то сложное и по-настоящему чудесное – ты забудешь это, когда придешь на Землю. – Но что-то же останется в моей памяти? – спрашивает Заряна. – Что-то, что в минуты опасности вспыхнет, как свеча надежды на спасение?! Как цветок? – Свеча и цветок? – Сова улыбается. – Значит, это будет невероятный цветок… – Светлые Боги! Темные Боги! Сколько их? – Сова задумчиво гладила Чарлет по голове, вглядываясь в темные просторы космоса. – Их немного, – ответила она сама себе, – а человечество одно, но сколько душ-то, сколько! Она взяла кружку с недопитым кофе. Напиток послушно закипел в белом фарфоре, и Сова сделала глоток. Поднялась с кресла, выглянула с увитого сонными цветами балкона Заряны. Космос переливался всеми цветами радуги, и Сова удивилась про себя, как это люди смотрят в свои телескопы и видят лишь тьму и звезды? Как огромно мироздание, как красивы вспышки истины и переливы зарождений жизни! Как прекрасен далекий зов Отца, который люди принимают за поля, излучения, акустику, за науку физику! Сова обернулась к креслу, в котором задумчиво сидела Заряна, но кресло оказалось пустым. Заряна ушла. Вновь. На Землю. И тогда Сова снова заглянула в бездонные и очень родные глаза Вселенной. Бог улыбался, что означало – в мире все идет своим чередом, согласно древним планам и замыслам. Снова прокричали космические чайки, и Сова тревожно сдвинула брови. Пора возвращаться домой, в мир, где ее ждут, где ее зовут и просят ее защиты. Но Земля… Настанет день, настанет час, но чуть позже, чуть позже… |