Онлайн книга «Ягодное лето»
|
Он по-прежнему держал мертвую птицу в руке перед глазами Габриэлы, потом положил ее на стол. – И?.. – И?.. Неожиданно в разговор вмешался Войтек: – Габриэла, скажи ему «Sleep in the room» («Спи в комнате»), – зашептал он. Она автоматически повторила: – Sleep in the room, – а потом спохватилась: – Зачем я это должна говорить?! – Так это же означает по-английски «спи спокойно», разве нет?! Санитар прикрыл кончиком полотенца чучело птицы и с поклоном произнес эту фразу, прежде чем Габриэла успела что-либо произнести: – Sleep in the room. – С ним?! – по-английски воскликнул гость, с изумлением и страхом глядя на полотенце. – Нет, нет! – до Габриэлы наконец дошло, и она теперь с трудом сдерживала смех. Ей начинала нравиться эта шутка. Мужчина прекрасно вошел в роль. Она положила ладони на сверток и торжественно и печально произнесла по-английски: – Покойся с миром! – О да, конечно… – с уст гостя слетел вздох облегчения. Снова наступила тишина. Габриэла стояла, вежливо улыбаясь «принцу Марокко», Войтек с интересом разглядывал автомат ближайшего к нему громилы в белом платье, сокол был мертвый, принц чего-то ждал, а четверо его товарищей не спускали с девушки глаз и ожидали дальнейших приказов. – Ну что ж, – Габриэла решила все-таки заканчивать с этим розыгрышем – он явно затянулся, – дашь мне пострелять? Она протянула руку к ближайшему автомату. И… В две секунды она оказалась обездвижена: руки ее были выкручены назад, лицом она лежала на столе. Она искренне расхохоталась: – Ну ладно, хватит, хватит! Чего вы хотите? Конфет на Хеллоуин? Но у меня только косточки от запора для медведей. Ни один из пришедших не промолвил ни слова в ответ. Войтек, который стоял около стены, а в живот ему упиралось дуло автомата, совсем не расположен был смеяться. – Габриэла… они настоящие… – выдавил он из себя. – Чего? Я не слышу – у меня лицо вдавлено в столешницу. – Этот принц и эти автоматы… они настоящие… – произнес он погромче. – Серьезно? И сокол тоже? – она с недоверием покосилась через плечо на птицу. – Ну хорошо, раз настоящие… Я буду послушная, обещаю! Ее запястья освободили. – Мой принс хотели знать, пошто умрет, – вдруг заявил один из тех, кто ее обезвредил. Габриэла пожала плечами: – Понятия не имею. Это он пусть посмотрит в хрустальном шаре. – Пошто фалькон умрет. – Фалькон? Так фалькон УЖЕ умер, – ответила она, распрямляясь и тряся руками. – Да он хочет знать, от чего сдох этот птиц! – рявкнул Войтек, переводя нервный взгляд с одного автомата на другой. – А-а-а… тогда добро пожаловать на вскрытие. Габриэла хотела было уже пройти в соседнее помещение, но ее внимание привлек взгляд одного из охранников. Он смотрел прямо на ее газету, на раздел «Гороскоп для тебя». – Я их люблю, – сказала она по-английски с чувством. – Да. И я девственница. – Ноу, – простонали сразу пять мужских голосов. – Да, именно! – Ноу! – Да! Я девственница! – А я принц, – заявил по-английски один из охранников, выходя вперед и выкатывая грудь. – Правда? Еще один принц?! – обрадовалась Габриэла. – Ноу, один и единственный принц Марокко. – Вау! Восхитительно! А кто следующий? – и она, не выдержав, все-таки расхохоталась в голос. – Вы просто молодцы, – она похлопала другого охранника по плечу, – и тексты у вас отличные. Ага, надо же по-английски! – и она перешла на английский. – Итак, вы единственный принц? – Да, именно, – ответил он уверенно. – И сейчас вы сделаете мне «хэнде хох» этим калашом, да? – Что есть «хэнде хох» и «калач»? – удивился он довольно натурально. – Ладно, неважно, – Габриэла махнула рукой, забирая птицу со стола. Они пошли за ней все впятером, а если считать Войтека, то вшестером. Последний подавал девушке какие-то тревожные знаки, но у Габриэлы запотели очки, и она не очень хорошо видела. Вскрыв сокола, она торжествующе вытащила из его желудка… кольцо. Золотой перстень с голубым переливающимся камнем. И снова послышался вздох сразу пятерых мужчин. Габриэла повертела в руках находку, чтобы как следует рассмотреть, как заправский ювелир. Золотой или не золотой, а он был очень красивый. Она протянула его первому принцу, но тот отшатнулся и указал на второго принца. – Я всего-навсего охранник, – умоляюще проговорил он по-английски. – А, точно. А вы – ведь вы принц один и единственный, – Габриэла обратилась на английском ко второму. – О да. А вы, моя леди, вы… – голос у него упал. – Даааа? Вдруг «единственный принц» завернул останки сокола в полотенчико, склонился в поклоне и… поспешно вышел. За ним последовали и остальные. Габриэла осталась в пустой комнате с кольцом на ладони и довольно глупым выражением лица. – Господи Иисусе, что это было? – она вопросительно взглянула на Войтека, но тот, такой же ошарашенный, только покачал головой. – Они были настоящие, – только и смог он произнести. – Настоящие? Правда, что ли? То есть все эти платья, автоматы и все это? И принц, и… кольцо?! Он только кивал головой, а Габриэла бессильно опустилась на стул. Но уже через пару секунд вскочила. – Да ну, что ты! Это кто-то нам розыгрыш устроил! – Вообще это совсем не похоже на розыгрыш, – Войтек выразительно указал глазами на переливающийся камень в перстне. – Да стекляшка небось с рынка. После работы заскочу в ювелирку, оценю это чудо. Вот увидишь, что там меня на смех поднимут! Увидишь! Ювелир оценил кольцо в двадцать тысяч долларов. И при этом почему-то совсем не смеялся. – И что мне с ним теперь делать, тетя? – Габриэла заняла свою излюбленную позу – головой на коленях у тети – и вертела в пальцах кольцо. – Может быть, он, этот принц, просто забыл его забрать вместе с соколом своим? Стефания слушала, не произнося ни слова. Ей было абсолютно все равно, каким образом попал к Габриэле этот перстень и что она с ним сделает: отдаст обратно или оставит себе. Лишь бы вот так всегда гладить волосы своей любимой девочки, искрящиеся золотом в свете ночника. |