Книга Победитель, или В плену любви, страница 18 – Элизабет Чедвик (Англия)

Он покачал головой и тихо засмеялся, а когда заговорил снова, голос его прозвучал твердо и определенно:

— Я называю это мечтой, но это больше чем мечта. Это — цель, к которой я стремлюсь всеми силами и живу так, чтобы с каждым днем приближаться к цели.

Манди только сглотнула, чувствуя себя подавленной. Ее собственные мечтания, несмотря на их наивность, никак не соответствовали той ожесточенной твердости, которую она почувствовала в его словах.

И тут на траву неподалеку от них легла тень. Манди и Александр одновременно обернулись и увидели, как приближается на своем боевом коне Удо ле Буше, ведя за собою на поводке еще одну лошадь. Торс рыцаря был обнажен, капельки пота сверкали в густых зарослях волос на широкой груди. На лбу и переносице выделялись ржавые полосы, оставленные шлемом.

Александр быстро опустил крест за ворот рубашки, но по взгляду ле Буше стало понятно, что он успел увидеть драгоценность.

— Вот ваше тайное свидание и раскрыто, — явно поддразнивая, сказал ле Буше и спешился, распространяя запах мужского и конского пота. Внутренние стороны бедер у него были влажны, так же как клинышек волос, выбегающий из-под холщового пояса до пупка.

Манди вспыхнула, выдернула ноги из воды и быстро накрыла волосы платом.

— Спаси Христос, — фыркнул ле Буше. — Для меня это не соблазн. Я видел у женщин побольше, чем то, что скрыто под шнуровкой башмаков. Вот на сопливого мальчишку вы этим можете произвести впечатление. — Он наградил Александра презрительным взглядом и подвел коней к воде.

— Так это сопливый мальчишка сбросил вас с коня? — мягко поинтересовался Александр.

Манди бросила на него испуганный взгляд. Желтовато-карие глаза юноши сузились, дыхание участилось, а жилка на шее над воротом билась часто-часто, впрочем, так же, как и сердце самой девушки.

— Правильно, — сказал ле Буше, не поворачиваясь. — Будь вы мужчиной, давно были бы мертвы за эту выходку. Благодарите вашего Бога, беглый монашек, что вы все еще таскаетесь хвостиком за Харви и убираете его хлам.

Александр задрожал. Манди быстро схватила его за руку и ощутила, что она затвердела, как древко копья, — кость, а не мускул. Девушка наклонилась и умоляюще посмотрела в глаза юноше.

Александр, судорожно сглотнул, пытаясь унять гнев. В глазах горела волчья ярость. Он знал, что хочет сделать сейчас с ле Буше. Но и знал, что последствия намного перевесят удовлетворение жажды возмездия. И в мрачной тишине он кивнул Манди и начал собирать письменные принадлежности.

А на отмели ле Буше отодвинул край набедренной повязки и стал, нисколько не заботясь о приличиях, мочиться в воду. Только и сказал:

— Не заставляйте меня вас отгонять подальше.

Когда на землю спустилась вечерняя прохлада, Александр, сидя на фыркающем и перебирающем ногами от нетерпения Самсоне, опустил к бою громадное турнирное копье. В левой руке у него был один из щитов Харви; поверх штанов и туники на нем был надет стеганый гамбезон — длиннополое тренировочное защитное одеяние, ненамного легче боевого панциря. Харви тем временем возился с квинтейном, неизвестно когда придуманным приспособлением для отработки навыков владения копьем. Квинтейн представлял из себя столб со свободно вращающейся перекладиной. На одном плече перекладины был подвешен увесистый мешок с песком, на другом — щит. Задача для новичка состояла в том, чтобы подскакать к квинтейну, ударить копьем как можно точнее в отметку в центре щита и увернуться от удара по спине мешком с песком. Это развивало скорость, точность и координацию.

Сегодня Харви придумал новшество, призванное еще улучшить точность удара Александра. Он закрепил перекладину квинтейна, снял щит-мишень с крюка, а на его место прицепил женскую подвязку — изящное кольцо из бледно-голубого шелка, вышитого розовыми цветочками.

— Ну вот, — сказал Харви, отступая на несколько шагов от квинтейна, — посмотрим, как ты, не снижая скорости, подхватишь эту подвязку острием копья. Одно точное движение.

Александр поднял брови и поинтересовался:

— А чья это подвязка?

Харви пожал плечами и сказал невинно:

— Понятия не имею. Нашел… И не смотри на меня так, это правда!

Александр усмехнулся.

— Что нашел, не сомневаюсь. А вот на чьей ножке?

Ответа не последовало. Александр отпустил узду и послал Самсона в легкий галоп.

Квинтейн приближался.

— Сосредоточься! — крикнул Харви. — Соберись!

Александр чуть прикусил губу, концентрируясь на маневре. Скорость конского галопа; угол наклона и поворота копья; собственная посадка в седле… — прочее надо выбросить из головы.

Подвязка, как призрачный мотылек, трепетала в струях вечернего бриза; маленькая цель — и острие копья прошло, даже не задев ее.

— Не думай о себе, все внимание — на копье! — прокричал Харви, когда Александр развернул коня и галопом промчался мимо.

Разворот, точный выбор направления, еще одна попытка — и снова мимо!

Харви постучал пальцем по лбу.

— Все что знаешь — отбрось! Никаких умствований! Доверься инстинкту!

Александр сцепил зубы, и в третий раз погнал коня…

И снова промах; и когда он разворачивал Самсона, от расстройства слезы навернулись на глаза. Александр знал, что может попасть, и никак не мог понять, почему это ему не удается.

Как искрящееся расплывчатое пятно он вдруг увидел Удо ле Буше, на этот раз полностью одетого, и в сопровождении еще двух всадников-рыцарей.

Ле Буше послал ему улыбку и крикнул Харви:

— Не тратьте попусту время, де Монруа! Элис и та владеет копьем лучше него!

Харви ответил выразительным жестом — средний палец торчком из кулака. А Александр развернул Самсона и ударил пятками по бокам, посылая в галоп.

Беспредельная ярость вытеснила все мысли и чувства. Ни сомнений, ни колебаний, ничего — только мощный ход коня под ним и стальное жало наконечника копья впереди.

На этот раз Александр смахнул подвязку с крюка с точностью ястреба, бьющего голубя влет.

Шелковый пустячок скользнул по древку до самой гарды; Александр вскинул копье, придержал Самсона и бросил на ле Буше торжествующий взгляд.

— И кто бы мог подумать? — насмешливо бросил ле Буше и тронул коня.

— Наступит день, когда я сброшу ле Буше в пыль, но на этот раз — под копыта боевого коня! — поклялся Александр, щурясь от гнева.

— Пусть его, — недовольно хмыкнул Харви. — Такого врага лучше не заводить. Ты вспомнил пыль — так пусть она уляжется, и не надо пылить снова.

Он снял с копья подвязку и снова повесил ее на крюк.

— Ну-ка, еще раз. Покажи, что это не просто везение.

И Александр сцепил зубы, будто для того, чтобы не вырвались ненужные клятвы и проклятия. Гнев слился с исполнением — и теперь раз за разом острие срывало подвязку с крюка.