Онлайн книга «Женский день»
|
Когда-нибудь же должно было тебе повезти? Правда ведь? Ну, чтобы по справедливости! Нет, Алечка! Не должно. Кто тебе обещал? Бабушка с дедушкой? Папа? Мама покойная? Где написано, что будешь счастливой? На каких свитках, пергаментах, в каких скрижалях обещано? Где, кроме твоего наивного и глупого сердца? И веры дурацкой? Когда-нибудь, непременно… Она медленно провела рукой по лицу. Мать ты, Аля, никакая. Точнее – полное дерьмо, а не мать. Дочка тебя ненавидит – и есть за что. Ты променяла ее на мужика. Как банально! Банально и просто. Ты хотела этого мужика до трясучки. Нравились его крупные сильные руки. Красивый затылок. Темные, как кофейные зерна, соски. Голос его нравился – глуховатый, хриплый. Казалось, страшно волнующий. Запах его – ох как нравился! Нравилось засыпать у него на плече и слушать его дыхание. Все! Нет, не так – ты убедила себя, что он – талант! Просто огромный талант. Из тех, кому ничего при жизни. Все только потом. Себя убеждала, его… А все не совсем, Аля, так… Хотя какая теперь-то разница? Ты быстро «выспалась» у него на плече. Очень быстро. Только вот сына успела родить и еще – бросить родную дочь. Для того, чтобы «выспаться». Саввушку, сына от любимого человека, бросила на стариков. Они все везли, как могли. А могли уже как-то не очень. Мамину квартиру потеряла. Бабулину у тебя отобрали. Терлецкий, бывший муж и дружок, ну, это – вообще, обхохочешься. Сменил ориентацию, господи боже мой! Дочка продолжает ее презирать и ненавидеть. Саввушка – недовольный кивок в ее сторону и снова в экран. Кто она сейчас? Актриса? Да, безусловно. Успешная? Да, вроде бы так. Только… это как посмотреть. Не стала она той актрисой, о которой мечталось. Не стала. Уж себе-то в этом признаться можно? И даже нужно! Она неплохая сериальная актрисулька. Вот так. И – не более! Нет, была пара-тройка полных метров, не главные роли, конечно, но все же. А так, по большому, по гамбургскому, как говорится, счету… Да ты и сама, Аля, знаешь. И дальше – ты, милая, обманутая жена. Глупо обманутая. Тебя променяли на девку, соплюшку. Провинциальную дурочку. Хотя… Кто из вас дурочка – большой вопрос. Она-то взяла и родила. А ты – поленилась. Карьера, то-се. Есть двое детей, хватит? Двое – да. Только есть ли у тебя эти дети, Аля? Хотя бы один? И посему выходит – стерва ты, Алька, и неудачница. Лузерша – как есть! Сопли утри, мстительница, и успокойся. Ну, или не успокойся – если полная дура. Говенная мать, внучка, паршивая жена. Средненькая актриска. Усекла? Она побросала вещи в дорожную сумку, заказала такси и поехала в аэропорт. Публичная казнь отменяется. Почему? Испугалась? Да бросьте! Просто нет сил. Совсем нету сил. На разборки эти, расстрелы у стенки, оправдания, снова ложь. На разводы, разъезды, дележки имущества. На вопросы родных, взгляды коллег. Шушуканья, сплетни. Разборы полетов. Вранье. Нет сил. Пусть все идет как идет. И – наплевать. Кривая вывезет. Всегда вывозила! Кривая… Она купила билет, натянула вязаную шапочку по самые глаза, нацепила на нос очки, взяла в буфете стакан крепкого кофе, булочку с маком и бутерброд с колбасой. Наплевать. На все наплевать. И на запрещенные булки и копченую колбасу тоже. Она уселась в самом дальнем углу, угнездилась в глубокое кресло, съела все без остатка и крепок уснула. Проснулась она оттого, что кто-то настойчиво теребил ее за плечо. Она вздрогнула, открыла глаза и увидела перед собой молодое и бородатое незнакомое лицо. – Вы кто? – испугалась она, не сообразив сразу, где она так крепко уснула. – Володя, – улыбнулся бородач, – и, как мне кажется, ваш попутчик. Она оглянулась по сторонам, сообразила, что она в аэропорту, встрепенулась, испуганно затараторила: – Господи, я пропустила свой рейс! – Аля резко вскочила из кресла. Он мотнул головой. – Все в порядке. Надо, правда, поторопиться. Регистрация уже заканчивается. Побежали? – И он протянул ей большую и крепкую ладонь. Аля с удивлением посмотрела на протянутую руку, отвела ее и сказала со вздохом: – Ну, побежали. Раз уж так вышло. Он подхватил ее сумку, и они припустились со всех ног. У стойки регистрации она остановилась. – Погодите. А откуда вы узнали, что я лечу в Москву? Он рассмеялся. – Да никаких чудес! Вы заснули, а ваш билет упал на пол. Ну, я его и поднял. А когда положил его вам на колени, я вас узнал. Вот и все. – В каком смысле – узнал? – нахмурилась Аля. Бородач улыбнулся. – Вы же Ольшанская, верно? Она еще больше нахмурилась. – Вы… обознались. Я однофамилица. Точнее, оч-чень дальняя родственница. Бывает такое. – Правда? – искренне расстроился он. – А так похожи! Она махнула рукой. – Ну не вы первый. Привыкла. Они зарегистрировались и пошли по резиновой кишке к самолету. Самолет был полупустой. – Не возражаете? – поинтересовался бородач, указывая на свободное место рядом с Алей. Она равнодушно пожала плечами. Прогнать неудобно. Все-таки выручил. Знакомиться ближе – ну, это совсем бред! «Ладно, буду спать дальше», – подумала она и закрыла глаза. Потом вдруг спросила его: – А вы что – смотрите сериалы? Он улыбнулся. – Ну, не то чтобы очень… Мама смотрит и сестра. Ну, и косвенно, получается, я! – Попали, значит, – вздохнула Аля, – косвенно, а попали. – Ну, какое «попал», – удивился он, – есть лица… Которые… завораживают! Как, например, Александра Ольшанская. На которую вы так похожи. Она… такая… Ну, как из родника напьешься, так, что ли… Простите за выспренность, – смутился он. А потом осторожно спросил: – А вам? Она нравится? Аля зевнула. – Куда уж! Так нравится, что… Господи не приведи! – пробормотала она и снова закрыла глаза. Во время обеда они перебросились какими-то незначительными фразами, потом она снова пыталась уснуть, но ничего не получалось, и она открыла глаза и стала листать журнал. За кофе они разговорились. Володя рассказал, что сейчас живет в столице, но сам родом из Омска, мать и сестра переехали с ним, отношения такие, что порознь никак нельзя: «Единственный мужчина, что вы хотите, – со смехом пояснил он, – я за них отвечаю!» Дальше он поведал, что учится на факультете журналистики, об МГУ мечтал с ранних лет, слава богу, что поступил и сейчас абсолютно счастлив. Аля хмыкнула: – Приятно! Приятно видеть счастливого человека! Потом он грустно добавил, что мама ведет дом. – Все непросто, старшая сестра человек нездоровый, а точнее, очень больной. Подробностями Аля не заинтересовалась, просто подумала: «А хороший, наверное, парень. Лицо хорошее, доброе. Печется о своих женщинах. Жалеет их, определенно, любит. Повезет какой-нибудь девочке, повезет. Если мать и сестра “отдадут” его в чужие руки. И если она согласится на весь этот груз. Тогда все будут счастливы. С такими мужиками женщины счастливы всегда. Только вот достаются они не всем – только тем, кто успел на раздачу. А не шарил глазами в поисках сильных страстей». |