Онлайн книга «Солнечная девушка»
|
Солнышко немедленно восполнила этот пробел. Бедный Лео, тебе действительно стоит сдаться! Он предпринял очередную попытку увеличить расстояние между ними. – Мы поджарим чеснок, натрем цукини и лимонную цедру, добавим все это в пасту с небольшим количеством петрушки, мяты и масла. А под конец добавим фету и прошутто, сбрызнем лимонным соком, посолим и поперчим. «Он держится храбро». – Это… – Лео откашлялся, – свежая паста из «Ку Брассери». Я думал приготовить ее здесь, но для пожирателя лапши-двухминутки это слишком. – Он шевельнул уголками рта, скорее намекая на улыбку, чем улыбаясь. – «Держись парень!» – напомнил он себе. Солнышко смотрела, как Лео ловкими привычными движениями натирает цукини. На большом пальце левой руки она увидела длинный шрам, на запястье – что-то похожее на след от ожога. Заметила и другие раны. Боже, как ей хотелось оказаться в этих уверенных, умелых израненных руках. Ощутить их прикосновение. Везде. Это желание буквально душило. Солнышко завороженно следила, как он, отодвинув в сторону цукини, стал натирать лимон. Затем принялся рвать травы своими красивыми пальцами. И все это время он говорил. Его голос звучал немного хрипло. – …тонкими полосками. Хм. Она понятия не имела, с чего начиналось это предложение. Лео развернул плоский сверток. Внутри лежали тонкие, как бумага, кусочки прошутто. – Видишь? – Конечно. – Она взяла нож, полагая, что должна их нарезать. – Нет. Боже, боже, он дотронулся до нее. Солнышко почувствовала, как поднялись волоски на руке. Лео уставился на нее, сделал шаг назад и откашлялся. – Их надо порвать, вот так. – Он показал. Снова откашлялся. – Пока ты это делаешь, я найду сыр. Солнышко принялась что-то напевать. Разрази его гром, это была жалкая попытка воспроизвести коронную песню Натали. Лео начал давить чеснок плоской стороной ножа с таким рвением, будто от этого зависела его жизнь. Она продолжала рвать прошутто. И напевать. Ради бога, неужели у нее такое же нездоровое пристрастие к этим гадким любовным песенкам, как у Натали? Которая не будет выступать на свадьбе его брата! Однажды, когда та спела череду этих ужасных песен, на него напал такой приступ смеха, что из носа пошла кровь. Вечер закончился нехорошо. – Готово. Что мне делать дальше? – Солнышко с гордостью смотрела на кусочки ветчины. Лео вздрогнул. Ох уж это проклятущее воодушевление, казалось, сочащееся из каждой поры. – Салат. Он будет простой. Помой эти листья. Она сунула под кран листья латука, и ее сияние померкло. – В чем дело? – Салат, он слишком… вегетарианский. У нее был такой расстроенный вид, что Лео чуть не рассмеялся. Но снова сдержался. – Это только часть блюда. В пасте будет мясо, помнишь? Я кое-что придумал. Добавлю туда лосось и сделаю совсем не диетический соус. Хорошо? – О’кей, только лосося больше, а салата меньше. – Я же делаю это для тебя? Да? – Лео улыбнулся. – Помолчи и попробуй нарезать помидоры на четыре части. Аккуратно, они маленькие. Буркнув в адрес помидор что-то нелестное, Солнышко взялась за нож. – Не кружочками, а на четыре части. Она снова взмахнула ножом. – И не раздави их, ради бога. С отчаянным возгласом Солнышко сделала очередную попытку. Лео повернулся к ней спиной и занялся лососем. Она принялась напевать песню про то, как любовь хватает тебя за задницу, ему стало смешно до боли. Посреди песни и она не выдержала, рассмеялась: – О-ох. Эта песня просто ужасна, слишком ужасна. Черт, как же ему хотелось схватить ее и поцеловать. Вместо этого он строгим голосом велел ей обрезать и положить в салат хрустящую зеленую фасоль. Поставив воду для лапши, он повернулся к ней: – Теперь мы, – он замолчал и торопливо отвел глаза, – нарежем ломтиками лосось и выложим его сверху, я научу тебя делать соус. Лео взял лимон, мед, сахар, семена горчицы, черный перец и оливковое масло. Солнышко с большим вниманием осмотрела ингредиенты. – Я должна выдавить лимонный сок, так? – Да. Возьми ложку. – Какого размера? Чувствуя, что в уголке рта начинается тик, он выдвинул ящик и достал ложку. – Вот. – О! Что еще? Все! Он больше не мог. – Отойди. Я сам все сделаю. В холодильнике вино. Мне понадобится стакан вина. Надеюсь, налить сможешь? А потом уйди на другую сторону стола, сядь на стул и смотри. Ты уже сбила меня с ритма, и все идет кувырком. – По-моему, ты слишком строг ко мне. – Нет. – Знаешь, я чувствую себя как участники твоего шоу. Коснувшись его плечом, она проскользнула к холодильнику. Боже! Боже. Боже. Все эти проявления дружелюбия, вроде поцелуев, случайных прикосновений, он к этому не привык. Совсем. И ему это не нравится. Или нравится? Обед напоминал битву. Солнышко наклонялась вперед, Лео отодвигался назад. Менее оптимистичная женщина пришла бы в уныние. Но она почти никогда не теряла оптимизма. Поедая салат и пасту, они спорили о всевозможных деталях свадебного обеда, ведущий, поздравительные речи, стоит ли выкладывать в Сети фото и видео. И везде, где Солнышко говорила «да», он отвечал «нет». К тому времени, когда на столе появилась панакотта, ее настроение можно было описать словами «какого черта?». Осталось семь недель, надо двигаться дальше. – Так! Музыка! – Музыка? – Лео замер, как олень, ослепленный фарами. – Да. Музыка. Я слышала, танцев не будет, поэтому можно отказаться от диджея. – Согласен. – Так! У меня на примете есть группа, играющая тяжелый рок, один очень милый аккордеонист и ирландское трио. Что думаешь? Есть еще оркестр, но там четырнадцать инструментов. Где ты разместишь музыкантов? Я знаю, ресторан просторный, но… – Солнышко, я все вижу. – Ты о чем? – Она моргнула с самым невинным видом. – Ты нарочно предлагаешь всякие ужасы. Надеешься, когда дойдешь до того, чего тебе действительно хочется, я обрадуюсь и сразу соглашусь. – Это неправда. Ну, не совсем. Я уже говорила, чего хочу на самом деле. Натали Кларк. – Нет. – Почему? – Потому. – И все же? – Калеб не хочет. – Это единственная причина? Я могу договориться с Калебом. – Это единственная причина, о которой тебе надо знать. |