Онлайн книга «Солнечная девушка»
|
– Он не бойфренд. Он ее собачонка. – О! – Можешь считать меня злобным, но это правда. – Если честно, я не понимаю, что ты в ней нашел. – Я тоже. Но думаю, я это заслужил. – С чего ты взял, что заслужил такую, как она? – Я планомерно загаживал свою жизнь. Так что она не первая из моих ошибок. Просто самая продолжительная. Ошибка. Что-то в этом слове заставило вздрогнуть. Ошибка. – Тебе холодно. У меня отличная идея. Давай залезем под одеяло. Она залезла под одеяло и повернулась к нему. Ее пальцы теребили подвески в виде солнца и луны. – Солнце и луна. Для Солнышка и Лунности? – Да. Наш бизнес тоже называется «Солнце & Луна». Не знаю, что бы мы стали делать после смены имен. – Вы собирались сменить имена? Только не говори, что на Сью и Дженни. – Я похожа на Сью? – Ты похожа на Солнышко. – Жесть! Ладно. Но Лунность определенно не Дженни! Она должна была стать Амаей, что означает ночной дождь. – Мило. А ты? – Эллин. Я похожа на Эллин? – Я же сказал: ты похожа на Солнышко. – Ты меня пугаешь. Лунность говорила, что Эллин означает яркая и сияющая. По ее мнению, это близко к Солнышку. Говорила, оно мне подходит. Я много думала об этом последние два года. Может быть, смена имени поможет мне двигаться дальше. Мои родители в этом не уверены. – Расскажи о них. – О родителях? Они помешаны на дзен-буддизме, но просто замечательные. Всегда готовы помочь, но не станут успокаивать. В пятнадцать лет они разрешили нам выйти за ворота коммуны, чтобы мы смогли увидеть другой путь и сделать сознательный выбор, как хотим жить. Они обеспечили нам безопасное место для жизни, хорошую школу, необходимые средства на время учебы и раньше нас поняли, что Лунность настоящая хиппи, а я что-то среднее между хиппи и горожанкой. Если бы не я, Лунность вернулась бы назад в коммуну. Мы начали бизнес на деньги, которые унаследовал отец. Ему они были не нужны, и он просто отдал их нам на восемнадцатилетие. – Повезло. – Да. Но нас ждали не только розы. – А они согласились с тем, что вы измените имена? – Они не обиделись, если ты это имел в виду. Но папа поговорил со мной отдельно. Считал, это Лунность меня запугала. – А на самом деле? – Она не пугала. Она донимала! Но я ничего не имела против, раз ей так этого хотелось. – Она закрыла глаза, представляя себе сестру. – Расскажи мне про нее. Солнышко со вздохом открыла глаза. Легла удобнее. – Ну, ты уже знаешь, что она была похожа на меня! Только более худая. И с очень красивыми зелеными глазами, одинаковыми. В остальном мы совершенно разные. Я мясоед, она вегетарианка. Я… ну ты сам видишь. Дружелюбная, веселая, общительная. – И? Солнышко дотронулась до амулета. – Лунность была загадочная. Я Мэри Поппинс, она Крадущийся тигр и затаившийся дракон. Когда дети смеялись над моими дьявольскими глазами, я отшучивалась, а она вела себя как супергерой. – Она была твоей защитницей? – О да. И моей группой поддержки. И всем. Прекрасно соображала и хорошо управлялась с цифрами. Так что, хотя идея бизнеса принадлежала мне, генеральным директором была Лунность. Но она не любила город, говорила, что не разбирается в моде, поэтому креативную часть она оставляла мне. Она могла надеть на себя, что попало, а я помешана на цвете, линиях, стиле. И я действительно очень люблю туфли! – Странно, я не заметил. Она ударила его подушкой. – Не заставляй меня показывать мою коллекцию обуви. Ни один мужчина не мог спокойно вынести это зрелище. – Ты в самом деле хочешь со мной об этом поговорить? О мужчинах, которых ты сюда приводила? Если хочешь, давай. Но боюсь, тебе не понравится. – О, слышу речь альфа-самца. – Если приблизишься к другому мужчине, увидишь не только альфа, но и бета, и гамма, и зета-самца, Солнышко. – Неужели и альфа, и бета, и зета? – И гамма. И нечего таращить глаза. – Хорошо! – смеясь, согласилась Солнышко. – Так. Я думаю, пришло время поговорить о мотоцикле, я прав? – Мотоцикл. Она купила его, потому что ей нравился ветер в лицо и ощущение свободы. Он был слишком большой, но она ничего не хотела слушать. – И? – Мы пошли на вечеринку. – Солнышко потрогала амулет. – Ее бойфренд Джеф перепутал нас и попытался меня поцеловать. Лунность устроила сцену и ушла, забрав меня с собой. – Она на тебя рассердилась? – Нет! Она знала, что я не могу польститься на чужое. Если честно. Она не злилась даже на Джефа. Просто в городе она скучала. И Джеф ей надоел. Она воспользовалась тем, что он сделал, как предлогом, чтобы от него отделаться. И еще она считала, что он ошибся намеренно, потому что я ему нравилась больше. Мы были одеты по-разному, перепутать невозможно. – И часто такое случалось? Когда бойфренды переключались с одной на другую? – До этого ни разу. – Что потом? – Потом мы сели на мотоцикл. – Она поежилась. – В тот вечер Лунность как с цепи сорвалась. Гнала слишком быстро. Мы не вписались в поворот. Она умерла на месте. Сломала шею об основание шлема. Меня отвезли в больницу. Я потеряла много крови. Внутреннее кровотечение. Им пришлось удалить мне селезенку и половину печени. А кстати, ты знаешь, что печень восстанавливается? Иначе говоря, то, что мне отрезали, вполне могло отрасти снова. Потрясающе! – Солнышко, мне очень жаль. Она снова подвинулась, не могла усидеть на месте. – Все это возвращает нас к самому главному. К тому, что тебе надо отказаться от мотоцикла. Лео молчал. – Ты меня понял? Он медленно кивнул. – Я понял, почему ты ненавидишь мотоциклы. Винишь себя в этой аварии. В том, что не смогла отговорить сестру, из-за тебя она осталась в городе, где чувствовала себя как рыба на суше. В том, что сделал ее бойфренд, из-за этого она превысила скорость. И погибла. А ты нет. – Я просто очень скучаю о ней. – Солнышко смахнула слезу. – Я сделала бы все, что угодно, чтобы ее вернуть. Но мертвых вернуть нельзя. Так что, пожалуйста, откажись от мотоцикла. Пожалуйста! – Ты не понимаешь, что значит для меня мотоцикл. Мои родители были наркоманами, и им было на меня плевать. Твои родители старались быть тебе опорой. А я сам был опорой и себе, и Калебу. Твои родители заботились о том, чтобы у тебя были деньги, а мне с детства приходилось выпрашивать их, зарабатывать или воровать. И я это делал! Еда на столе появлялась только тогда, когда ее приносил я. Вот я и рыскал по окрестным ресторанам, выпрашивая остатки. Один шеф-повар меня пожалел и взял работать на кухню, и я стал тем, кем стал. |