Онлайн книга «Солнечная девушка»
|
– Отрежь торт, Лео. – Солнышко не желала ссориться, не станет же он насильно вливать ей в рот шампанское. Лео отрезал ломтик от первого торта и подал ей: – Традиционный фруктовый торт с карамельной глазурью. Отломив кусочек, она положила его в рот. Торт был сочным, насыщенным и очень вкусным. – Точно этот! – И она подцепила еще кусок. – Успокойся. Не спеши с выбором. Она не удосужилась ответить, рот был набит. – Можешь взять еще кусочек. – Мне надо худеть, иначе я не влезу в платье, – безапелляционно заявила она, но, поняв всю абсурдность этого заявления в сочетании с пустой тарелкой, разразилась громким смехом. – Да брось, ешь, сколько хочешь! Меня беспокоит только сохранность тарелки. Такое впечатление, что ты хочешь протереть в ней дыру. – Лео! Он поднял руки вверх «я сдаюсь». – Режь следующий. – Соленая карамель «Номер один». На подложке из теста слой густой подсоленной карамели, сверху несколько слоев шоколадного бисквита с прослойками из карамели и крема. Солнышко попробовала. Закрыла глаза, чувствуя, как вкус наполняет ее. Потом зачерпнула еще. Отпила шампанского. – Какой же он вкусный! Лео подождал, пока она взяла еще кусок. Потом еще. И еще. Глоток шампанского. Еще один. – Все? – в конце концов спросил он с невозмутимым видом. Она горестно осмотрела пустую тарелку: – Я же говорила, у меня нездоровый интерес к десертам. – Ты говорила, у тебя страсть к ним, как у акулы. – Может, даже хуже. Как у хадрозавра. Ты знаешь, сколько у него зубов? Девятьсот шестьдесят. И они сами себя затачивают! – Кто такой этот чертов хадрозавр? – Это такой динозавр. Так! Значит, я динозавр, к тому же мясоедный! Лео так неожиданно рассмеялся, что чуть не подавился. Это заставило рассмеяться и Солнышко. – Давай перейдем к соленой карамели «Номер два», пока я не впала в полное отчаяние. – Ты? Полное отчаяние от поедания тортов? На это стоит посмотреть! – Увидишь, если, несмотря на мои хадрозавровые зубы, отрежешь мне еще кусок. Отрезав тонкий ломтик, Лео протянул ей: – Твое желание – закон! Он похож на «Номер один», но с прослойками из ириса. Солнышко жевала, периодически издавая стоны экстаза. – А какой твой любимый? – спросила она, сунув в рот последний кусок. – Потому что, должна тебе сказать, этот оказался вкусней, чем я думала, и мне будет сложно сделать выбор. – У меня есть любимый, но я тебе не скажу какой. Мое предпочтение может повлиять на тебя, ты невольно выберешь не тот, который мне нравится, а это неправильно. – А-а, я поняла! Теперь ты повторяешь то, что я говорила про приглашения. – В дальнейшем я намерен привести несколько фактов касательно брачных ритуалов мухи цеце. – Я все проверю, и когда мы встретимся в следующий раз… – Я тебя умоляю, не надо! – Он шлепнул на тарелку кусок очередного торта. – Кокосово-ванильный с прослойками из кокосового безе и крема. Солнышко уставилась на него, сомневаясь, сможет ли осилить. Но торт выглядел так аппетитно. Она воткнула в него вилку. Положила кусочек в рот. Съела. Отпила шампанского и посмотрела на свой бокал. – Эй, ты подлил еще. – Он был пустой. Она фыркнула, но ее внимание уже переключилось на тарелку. Еще один кусочек. И еще. И снова. Тарелка опустела. Она облизнула губы, с вожделением глядя на остаток торта. – Вот видишь? Тебе не понадобилось знать, какой мой любимый. Ты все решила сама. Кокосовый. – Да. Кокосовый. Ради того, чтобы получить такой торт, стоит выйти замуж. Как ты думаешь, я могу взять еще один крошечный кусочек? – Я уверен, ты можешь съесть весь торт целиком. – И с завтрашнего дня на диету! – Не надо диеты, Солнышко. Ты мне нравишься такой, как есть. – Это… это… не важно. И все-таки, какой твой любимый? Он улыбнулся. Прищурился. Солнышко не доверяла этой улыбке. – Фруктовый. Но у меня есть мысль, как мы можем договориться. Компромиссы – мое новое пристрастие. Что он хотел этим сказать? – О чем договориться? – О торте. – Лео подкладывал на тарелку еще ломтик. Смотрел на нее долгим взглядом. Солнышко заметила вновь оживший тик в уголке его рта. Она так разволновалась, что не могла усидеть на месте. Схватив вилку, вонзила ее в торт и поднесла ко рту. – И о наших свиданиях. Солнышко вздрогнула, и кусок торта упал. – Два, четыре, посередине есть еще три. Прежде чем она успела собраться с мыслями, Лео наклонился и лизнул уголок ее рта. – Я просто подумал, что мог бы украсть эту маленькую капельку крема. Попробуй. Тик-тик-тик, – дергался уголок рта. – Знаешь, что я тебе скажу, – пойду на кухню, чтобы подготовить первый компромисс, о котором говорил. А ты посиди здесь, доешь торт, полюбуйся видом и подумай насчет второго. О том, почему женщину, которая, как ты утверждаешь, верит в то, что секс – это всего лишь секс, так беспокоит мысль, что мужчина действительно хочет от нее только секса. – Коротко засмеявшись и бросив на нее последний проницательный взгляд, Лео вышел из комнаты. Но как же тяжело, оказалось, слышать от него собственные слова. Секс – это всего лишь секс. Однако, похоже, в данном случае это не так. Потому что она слишком много думала о нем, слишком волновалась за него, слишком привязалась к нему. Мотоцикл. Этот проклятый мотоцикл. Возможно, не будь его, они могли бы переспать в третий раз прямо сейчас, и ее не интересовало бы ничего, кроме его тела. Так сделай это, Солнышко, заключи с ним сделку, и он откажется от мотоцикла. Еще два раза. Или смени имя. Она дотронулась до уголка рта, откуда он слизнул крем, и ощутила покалывание во всем теле. Беспокойно встала и вышла на веранду. «Полюбуйся видами», – советовал он. Но даже это не так просто. Он не понимает, что это для нее значит. А здесь берег так тревожно близок. За последние два года Солнышко ни разу не была на пляже. Лео прав. Лунность до сих пор не отпускала ее. И похоже, она ничего не могла с этим поделать. Ей было слишком страшно разорвать эту связь. Хорошо. Она могла бы спуститься на берег и посмотреть, что будет. Разобраться в себе самой. Потом поговорить с Лео. Она могла бы сказать ему… могла бы… Господи, она не знала, что сказать. Или знала? Не стоит пытаться справиться со всем одновременно. |