Онлайн книга «Чего хочет женщина»
|
— Димка где? — спросила я, шаря вокруг глазами. Аркаша вроде бы обиделся. — Да где ж ему быть? Здесь… Мечется, точно зверь в клетке, в глазах от него рябит… Ты-то как, Ладушка? Бледненькая… Испугалась? — Испугалась. Да где же Димка? — Отвечать на Аркашины вопросы желания у меня не было. Тут в кабинет влетел Димка, взглянул на меня дикими глазами и пошел навстречу точно пьяный. — Лада… Мы обнялись, я зарыдала, Аркаша нахмурился, а Лом подло усмехался. Немного успокоившись, я поведала о своих приключениях. Аркаша начал злиться, так как теперь, когда все кончилось, деньги жалел и скрыть этого не мог. Димку волновало только одно: мое самочувствие. Лома вроде бы ничего не волновало и не беспокоило, он томился на диване, россказни мои слушал вполуха и продолжал ухмыляться. Часа два гадали, кто ж меня мог похитить, перебрали всех, вплоть до Ленчика, что было совсем глупо. Ничего путного не надумали, а Лом пропел ласково: — Отыщем… всплывут бабки, — и так на меня посмотрел, точно уже знал, где искать. Я почувствовала себя неуверенно, волнение тоже сыграло свою роль, да и заточение в подвале, хоть и с обогревателем, свое дело сделало: голова у меня кружилась, лицо пылало. Я прилегла на диван в Аркашином кабинете, а подняться уже не было сил. — Да ты горишь вся, — ахнул Димка. Я и сама чувствовала, что-то со мной не то, и жар и озноб, неужто воспаление легких подхватила? — Надо «Скорую», — засуетился Димка, но я категорически покачала головой: — Нет. Отвези меня домой. Димка начал протестовать и за десять минут вывел меня из терпения. Не выдержав, я прикрикнула на него. Он обиделся и стал мне выговаривать: где твой дом, и где мой, и когда он будет общим? Одним словом, нашел время… Мне стало обидно, я заплакала, Димка устыдился и доставил меня домой. По дороге молчал и все косился. Муж был дома. Хоть брак наш давно уже стал не настоящим, нарушать приличия все-таки не стоило. Димка проводил меня до двери квартиры и ушел, а я позвонила. Валерка открыл дверь и ахнул: — Ладка… Как выяснилось, сообщить ему, что я жива и здорова, в суматохе забыли. Валерку мне стало жалко, а потом Димку и себя, конечно, тоже, затем пришла Аркашина очередь. Я опять заревела, сама не зная почему, и вроде бы задремала. Из дремы меня вывел телефонный звонок. — Тебя, — сказал Валерка. — Кто? — Не назвался. — Принеси телефон, — попросила я, догадываясь, кто решил меня побеспокоить. И точно: я услышала голос Ленчика. — Как прошла встреча, торжественно? — спросил Ленчик. — Слезно. У тебя как дела? — Жив-здоров… В догадках теряюсь… — Напрасно. Лома я терпеть не могу… — Наслышан… — А ты мне нравишься. — Выходит, я тебе должен? — хохотнул Ленчик. — Не выходит. Ты мог меня с дерьмом смешать, а принял как порядочный, пальцем не тронул. Я добро помню. Считай, мы квиты. Да, вот еще что: решишь с Аркашей поквитаться, не забудь, что я есть на белом свете. — Не забуду, и ты знаешь почему… Теперь я хохотнула. — Прости, говорить мне сейчас неудобно… Увидимся, даст бог… — Увидимся, вот только с делами разберусь, а там… — Удачи в делах. — Я повесила трубку. Смотрела в потолок и ухмылялась. Очень занятным показался мне наш разговор… Валерка то и дело заглядывал в спальню и в конце концов лег рядом, правда, одеяло принес свое. Ночью мне сделалось совсем плохо, температура подскочила почти до сорока, перепуганный супруг вызвал «Скорую». Ехать в больницу я отказалась, лежала и думала: бог шельму метит… это мне за грехи… К утру температура спала, взамен пришли слабость и апатия. Часов в девять позвонил Димка, голос какой-то сердитый. — Как себя чувствуешь? — спросил он. — Плохо, Дима. Ночью «Скорую» вызывали. — Я сейчас приеду. Тут я забеспокоилась. — Дима, — сказала жалобно, — ну что ж Валерку-то в нелепое положение ставить. Он сейчас дома. Выздоровлю, увидимся. — А то твой муж ничего не знает, — рявкнул он неожиданно зло. — Одно дело знать, другое видеть, — ласково начала я, но слушать меня он не пожелал, прервал на полуслове: — Ты из меня дурака не делай, я все прекрасно вижу… — Что? — не поняла я. — Все, — сказал, как отрезал, — может, я и дурак, но не настолько. — Что ты болтаешь? — пролепетала я. — У меня голова кругом, руки дрожат, а ты вместо сочувствия бог знает какие глупости говоришь… — Я предложил приехать. Чтобы ухаживать за любимой женщиной, когда она больна. Только ведь тебе это не нужно, верно? — Что ты такое болтаешь? — разозлилась я; так слово за слово, принялись ругаться. Мне обидно стало, и опять я заплакала и бросила трубку. Тут нелегкая принесла Таньку. — Ты и вправду болеешь, что ли? — удивилась она. — Дурака валяю, — огрызнулась я. — Смотри-ка, температура, а Лом сказал — прикидывается. То, говорит, была здорова, как лошадь, то вдруг слегла. — Ему бы самому так слечь, меня порадовать… — Это вряд ли. Здоровьем его бог не обидел. Знаешь, как бывает: кому мозги, кому здоровье… Ладно, отлеживайся, тебе сейчас побольше спать надо. Личико у тебя совсем больное… Деньги я спрятала, выздоровеешь, отметим это дело. — Отметим, — неохотно согласилась я. Танька вернулась от двери. — Слушай, если ты больная лежишь, может, дашь ключ от Аркашкиной квартиры? Тебе она сейчас без надобности. Мне папулю пригреть надо: обворованный, несчастный, прибегал, к заднице моей жался, в общем, решила осчастливить, а дома Вовка. — Возьми, — равнодушно кивнула я, и Танька меня покинула. |