Книга Яд любви. Отель двух миров, страница 27 – Эрик-Эмманюэль Шмитт

Маг. Потому что вы явно не урод, потому что вы не выглядите как бедняк; вы ребенок, который скучает перед горой игрушек.

Жюльен. Вы меня презираете?

Маг. Вовсе нет, приятно, что и у богатых бывают проблемы.

Жюльен. Не рассчитывал вас разжалобить.

Маг (мягко). Отсутствие аппетита, может быть, самое худшее. Родиться пресыщенным, с набитым ртом, еще даже до того, как испустил первый крик, получать поцелуи, даже не успев пожелать их, тратить деньги, не зарабатывая. Все это никак не способствует повышению жизнестойкости. У нас, у тех, кто начинал с нуля, вкус к жизни возникает оттого, что мир полон разнообразных вещей, которых у нас никогда не было. Жизнь кажется прекрасной лишь потому, что она нам не по средствам…

Жюльен (удивленно). Вы меня поняли.

Маг. Зато вы не поняли, что и для вас, и для нас, для сытых и голодных, жизнь здесь для всех не по средствам…

Жюльен. Что?

Маг. Потому что она нам не принадлежит.

Он показывает на лифт, в направлении потолка.

Жюльен (медленно). Чтобы я оценил жизнь по достоинству, нужно было, чтобы у меня ее отняли.

Маг. В этом и состоит проблема Рая. Табличка РАЙ появляется только после таблички ВЫХОД.

В этот момент как ураган влетает Мари.

Мари (в отчаянии). Нет, это просто невозможно, у меня бардак в голове! Со вчерашнего дня говорю себе, что пора думать о важных, серьезных вещах. Пялюсь на стену в своей комнате, на пятно, которое никак не оттирается. Здесь что, все такие же идиоты, как я?

Маг. С этим можно поспорить.

Мари. Я прекрасно знаю, что моя черепушка слишком мала, чтобы вместить большие мысли. Но все-таки лучше б уж я была совсем тупой, совсем глупой, до такой степени, чтобы ничего не сознавать. У меня сестра такая. Тупица, обычно такие не говорят даже, только сено жуют. А эта треплется как заводная… Ничем ее не удивишь, не остановишь. Была б я такой. А у меня ума ровно столько, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке.

Жюльен снова принимается кружить на месте, как хищник в клетке.

Жюльен. Мы все такие.

Мари. Нет, только не те, кто учился, кто умеет думать.

Жюльен. Что такое особенное они, по-вашему, знают?

Мари. Не знаю. Но когда они знают, то уж знают. А когда не знают, они знают, что не знают. Они так не мечутся, как я. Если бы мне вторую жизнь, я бы вот кем стала: философом. (С ностальгией.) «Мари Мартен, философ первого класса». (Смеется.)

Жюльен (резко). А что, философы не умирают?

Мари. Умирают, но это им помогает жить. (Подходит к лифту.) А по-вашему, что там, наверху?

Жюльен. Да ничего.

Мари. А вы там были?

Жюльен. Нет.

Мари. Ну вот!

Жюльен. Там смерть. Такой информации вам недостаточно?

Мари. Нет, я еще никогда не умирала. Смерть – это такая штука, которую никто не знает, так, кто-то что-то слышал, краем уха, ведь оттуда еще никто не возвращался. (Магу.) Вы вот вызывали духов, они вам что-то рассказывали, мертвецы?

Маг. Конечно.

Мари. Ну что, например?

Маг (со скепсисом). Что они терпеть не могут тещу, что влюблены в секретаршу, что жизнь пропала, что они бы лучше играли на пианино или занялись вязанием… Глупости всякие.

Мари. И все?

Маг. Смерть не делает нас мудрее.

Мари. А я-то думала. (Пауза.) В общем, о том, что там, наверху, происходит, они не говорили?

Маг. Нет.

Мари. Но ведь разговаривали же они с вами, значит существуют, то есть я хочу сказать, они в каком-то смысле не умерли.

Маг. Возможно…

Мари. Как это, возможно? Они говорили с вами, да или нет?

Жюльен (резко). Лишь в воображении!

Мари. Конечно! Только так мертвые и разговаривают!

Маг. Иногда я действительно слышал мысленно голоса мертвых. Но и в моих снах наступает темнота, как у всех. Это ни о чем не говорит.

Мари. Мм… Значит, вы не были настоящим магом.

Маг (с улыбкой). Кто знает?

Жюльен решает принять участие в беседе, чтобы остановить свое кружение.

Жюльен. Перестаньте шутить! Мы все прекрасно знаем, как все произойдет. Мари, у вас есть какие-то воспоминания о вашем рождении?

Мари. Нет.

Жюльен. Точно так же будет и после смерти.

Мари. Значит, ничего?

Жюльен. Ничего. Абсолютно ничего. Небытие.

Мари. Минуточку! Между моим рождением и смертью что-то происходило! Я существовала!

Жюльен. Да, состоялся матч – матч, которого не должно было быть, но который все-таки состоялся, глупый, бесполезный матч, без последствий, просто ошибка.

Мари (недоверчиво). Вы это только обо мне говорите или вообще?

Жюльен. Я говорю это о вас, о себе, о Маге, обо всех. Человечество – это партия, которая всегда плохо заканчивается и в которой я не собирался участвовать.

Мари. Ну да. Вы недовольны. Потому что думаете, что наверху ничего нет.

Жюльен. Конечно. Если бы мысль о небытии меня не тревожила, я бы, возможно, больше цеплялся за вещи… и за людей. Когда я начинал какой-то проект, сразу же думал: «А зачем?» Зачем тратить время, энергию, чтобы все рассыпалось в прах… И когда женщина мне кричала: «Я всегда буду тебя любить», я снова думал… о прахе.

Мари. А когда вы трахались?

Маг (шокирован). Мари! Как можно!

Мари. Чегой-то вы, вам самому разве не хотелось спросить?

Маг. Да, но…

Мари (Жюльену). Ответьте на вопрос, который Маг не осмеливается задать сам, потому что слишком воспитанный. А когда вы…

Маг. Ш-ш-ш!

Мари. Когда вы… ш-ш-ш… тогда… тоже… прах?

Жюльен (со смехом). Нет, совсем даже нет. Это у меня с женщинами лучше всего получалось.

Мари. Конечно, это ведь недолго.

Маг. Мари!

Мари (хлопает Жюльена по плечу). К счастью для вас и для них, что вы иногда забывали о… прахе.