Книга Вопрос любви, страница 14 – Изабель Вульф

— Нет. Я люблю их.

— Она очень милая.

— В самом деле. Грм… почему вы называете ее Хансом, если она женского пола?

— Потому что обнаружила ее у своей квартиры в Ханс-плейс.

— Ханс-плейс в Найтсбридже? — осведомилась я. Она кивнула. — Хорошее место.

— О, без сомнения, — с досадой проговорила она. — Божественное.

— А что же привело вас сюда? — спросила я. — Лэдброук-гроув немножко… другой.

— Я знаю. Но… — Она вздохнула. — У меня изменились обстоятельства. Понимаете, квартира там мне не принадлежала. К большому сожалению. — Она разломила на половины хлебную палочку. — И вот когда та… договоренность… подошла к концу, я решила, что пришла пора обзаводиться собственной квартирой. А это место — все, что я смогла себе позволить, но тоже неплохая берлога.

— А как же вы стали заниматься… ясновидением?

— Ну, тут целая история… Вы правда хотите услышать? — Я не хотела, но кивнула из вежливости. Она откинулась на спинку дивана, покачивая вино в бокале, задумчиво глядя в никуда и начиная свое путешествие в страну воспоминаний. — Все произошло благодаря чайке, — начала она. — Чайке-ясновидящей, если быть точной. — Я с подозрением посмотрела на нее. — Она спасла мне жизнь.

— В самом деле?

— Без сомнения. Понимаете, в прошлом году в это время я была в большой-большой депрессии, достигнув… определенного поворотного пункта в жизни. Я отправилась к своей сестре в Дорсет и однажды вечером пошла прогуляться по скалам. И наверное, подошла слишком близко к краю, потому что поскользнулась и пролетела целых двадцать пять футов вниз. И вот лежу я там, на пляже, зажатая между двумя валунами, со сломанной ногой, испытываю жуткую боль и даже не могу пошевелиться — вот так. — Она вытянула руки по швам и прижала их к телу, чтобы продемонстрировать, в каком положении оказалась.

— Как плохо!

— Это было просто ужасно — не меньше, ведь я знала, что скоро начнется прилив. Я пыталась звать на помощь, но пляж был пуст, и вот, когда я лежала там, полагая, что пора готовиться к смерти, прилетела чайка и стала кружить надо мной. И не улетала. Тогда я в отчаянии воскликнула: «Ради Бога, лети, позови на помощь!» К моему огромному удивлению, она сразу улетела. — Синтия подалась вперед, ее большие серые глаза распахнулись до предела. — Но самое невероятное впереди. Позже я узнала, что она прилетела в дом к моей сестре и стала стучать клювом в окно кухни. Та отгоняла ее, но птица не хотела улетать — не унималась и продолжала стучать. Тогда сестра решила, что она, должно быть, хочет что-то сообщить. И пошла вслед за чайкой на улицу, а та полетела дальше, но по пути она все время оглядывалась, чтобы удостовериться, что сестра следует за ней, и тогда снова летела дальше. Когда чайка достигла скал и закружила над обрывом, сестра посмотрела вниз и увидела меня, лежавшую там, и вызвала пожарную команду. — Синтия снова откинулась на спину, потрясенно качая головой: — Разве не изумительная история? Как по-вашему?

— Пожалуй… да.

— И это правда. Вот… — Она спихнула кошку с колен, затем подняла подол своего довольно щеголеватого шелкового платья. Сквозь чулки я увидела огромный шрам над ее левым коленом, а на нем отметины от стежков, похожие на зубцы «молнии». — И я все думала: откуда эта чайка могла знать, что я попала в беду? И как она сообразила, каким образом привести помощь? Я пришла только к одному выводу…

— Какому?

— Что я каким-то образом смогла физически общаться с ней и так спасла свою жизнь. Таким образом, я поняла, что обладаю бесценным даром ясновидения — даром, который не стоит зарывать в землю. Вот так я и стала экстрасенсом, — завершила она свой рассказ. — Если хотите, могу прочесть вашу судьбу в качестве благодарности за такое добрососедское отношение. — Она положила свою руку на мое левое запястье. — Например, могу предсказать вам кое-что по электрическим вибрациям, которые создают ваши часы.

— Спасибо. — Я высвободила свою руку. — Но я в это не верю.

— Не верите? — Мой ответ ее изумил.

— Нет. — Ее удивление меня раздражало. — Еще я не верю в Санта-Клауса, в зубную фею, эльфов, привидения, зеленых человечков, лохнесское чудовище и, честно говоря, сомневаюсь в существовании Бога. Боюсь, что я верю только в то, что можно доказать. Меня вдохновляют факты, а не фантазии.

Синтия покачала головой:

— Но ведь есть многое на свете, друг Горацио, и так далее и так далее.

— Возможно, и так. Но я склонна верить, что явления имеют естественное, а не чудесное происхождение.

Она казалась разочарованной.

— Что ж. Дело ваше. Но вы уверены, что не хотите сеанс?

— Абсолютно. И вообще, — продолжила я, желая сменить тему, — а чем вы занимались до того, как стать экстрасенсом?

— Ну, я когда-то была… актрисой.

— Правда? А где вы снимались?

— О, всего в нескольких фильмах.

— Я могла их видеть?

— Знаете, это было так давно — в конце пятидесятых, но я была очень молода тогда, только окончила школу. — Из этого я поняла, что ей, должно быть, под шестьдесят, — выглядела же она по меньшей мере на десять лет моложе. — Я была молодой звездой «Рэнк чарм скул» [22] . — Ага. Это объясняло, почему она копирует манеру голоса Фенеллы Филдинг [23] . — Это были второсортные фильмы, зато так захватывали. Пять раз я терпела кораблекрушение, дважды меня похищали, четыре раза забирали инопланетяне и еще съедали заживо гигантские муравьи-убийцы. — Она тоскливо улыбнулась: — Ах какая была жизнь!

— А кем вы стали потом?

— О, ну, годам к тридцати моя карьера… ну вы знаете… как бывает у актеров… — Ей не хотелось распространяться, а я не горела желанием лезть ей в душу. — Послушайте, а вы точно не хотите, чтобы я устроила сеанс? — не унималась она. — Мне бы очень хотелось, потому что у вас интересная аура. Представляете, я могу ее видеть. Довольно отчетливо. — Она откинулась и стала пристально смотреть на меня. — Она желто-зеленая с оттенком фиолетового. Позвольте же мне, прошу вас.

— Нет. Но спасибо. Честно говоря, Синтия, я думаю, все это просто надувательство.

— В таком случае не вижу здесь проблемы, — с триумфом заявила она. — Потому что если это «надувательство» — какой вред оно может вам причинить?

Озадаченная ее логикой, я уступила.

Она зажала мое левое запястье в своей правой руке и закрыла глаза. Потом снова неожиданно раскрыла их и стала смотреть в никуда, а ее большие серые глаза щурились, словно она старалась сфокусироваться на чем-то, что маячило на горизонте.

— Вы движетесь в новом направлении, — провозгласила она. «Как проницательно!» — цинично подумала я. — Вы были несчастны. — Ну да. А кто не был? — Но ваше настроение улучшается. — Сумасшедшие предсказательные способности, сказала я себе. — В воздухе веет романтикой. — Ее догадки становились теплее. Я с радостью подумала о Люке. Она закрыла глаза, с шумом набрала воздуха, потом открыла их снова. — Вы обретаете контроль над собственной жизнью, — заявила она. Как и большинство работающих женщин моего возраста. Все это чепуха. Довольно потешаться. Но тут Синтия закрыла глаза в очередной раз, словно впала в глубокий-глубокий сон. В полной тишине я смотрела на ее веки, чуть обвисшие от времени и покрытые серебристыми тенями. Я слышала, как тикают дорожные часы — свадебный подарок родителей — на каминной полке. И мне было очень интересно, сколько еще Синтия просидит вот так и когда можно будет вежливо разбудить ее, как вдруг она внезапно широко открыла глаза и уставилась на меня так пристально, что мне стало не по себе.