Онлайн книга «Я хотел получить миллион»
– Ну, так начни его вести, и это будет твоя первая запись. Уверяю тебя, братец, ты обязательно это сделаешь. Она взяла меня под руку и потащила к выходу. Меня разбудил телефонный звонок. С трудом открыв глаза, я уставился на часы, стоявшие на тумбочке у кровати. Было 10.05. Глория, выругавшись, вскочила с кровати и голая уселась, свесив ноги на пол. Звонила, конечно, Берта. Я был уверен в этом. – Не волнуйся, – сказал я. – Нас нет дома. Приглашать Глорию к себе домой было довольно рискованно, но она так искусно пустила в ход вчера свой сексуальный арсенал, что такому слабому мужчине, как я, устоять было просто невозможно. И я не жалел об этом. В прошлом мне приходилось спать со многими куколками, но с Глорией все было из ряда вон выходящим. В постели она была неподражаема. После еще нескольких звонков телефон наконец умолк. – Ну, – сказала Глория, улыбаясь мне. – Эту ночь я буду долго помнить и не прочь ее повторить. Я согласно кивнул. – Я приготовлю кофе. – Она соскочила с постели и голой побежала на кухню. «Экстерьер» ее заднего вида вызывал у меня бурный приток плотского вожделения. Вскоре она появилась, в руках у нее был кофе. После двух чашек я почувствовал, что голова у меня стала светлее и что пора забрасывать удочку. – Беби, – сказал я. – Расскажи мне немного и поскорей о Диасе. Почему он утратил для тебя интерес? – Мне не нравится все, что происходит в «Аламеде». – А что там происходит? – Видишь ли, Альфонсо опасней гремучей змеи. Я испугана до смерти. – Но что же все-таки происходит у вас в «Аламеде»? – Он не считается с людьми. Те, кто ему не нравится, быстро находят свой конец. – Как, например, старый Пит? – И еще два паренька. Но я молчу: не хочу кончить, как они. – А кто хочет? Но все-таки там у вас что-то происходит, а? – У него кто-то скрывается. Он разместил их на верхнем этаже. – Кого? – Вот этого я не знаю и не хочу знать. Барт, я бы хотела выбраться отсюда. Я сыта по горло этим проклятым городом. Хочу уехать во Фриско. Там один парень хочет взять меня партнершей в свой номер, но ему нужны для этого деньги. – Они всем нужны, детка. Не влипни опять в какую-нибудь историю. – Он не такой. Одолжи мне десять тысяч долларов, Барт? Я уставился на нее: – У меня что-то с ушами, беби. Мне показалось, что ты что-то сказала насчет десяти тысяч долларов или мне послышалось? – Именно это я и сказала. – Десять тысяч! Крошка! Приди в себя! У меня нет и двух тысяч. – Не лги. – Лицо ее напряглось. – Я знаю, что Альфонсо заткнул тебе рот пятьюдесятью тысячами. Я подслушала за дверью. Мне нужно только десять тысяч, в противном случае… Я вдруг почувствовал, что совсем раздет. Эротическая атмосфера улетучилась. Я соскочил с кровати и прошел в ванную, где побрился и принял душ, не переставая размышлять над случившимся. Если женщина типа Глории заявляет, что в противном случае… то обращаться с ней нужно очень осмотрительно. Когда я вернулся в спальню, Глория уже оделась. Она стояла ко мне спиной у окна и курила сигарету, пуская кольцами дым. Я оделся, затем подошел к ящику письменного стола, где лежал мой полицейский специальный. Кобура была на месте, револьвера не было… Глория повернулась и подняла правую руку. Блеснула вороненая сталь, и глазок зловеще уставился мне в грудь. – Послушай, Барт. – Голос звучал хрипло, а глаза изучали меня. – Уж не собираешься ли ты убить меня, крошка? – Я прострелю тебе ногу, если ты не дашь мне денег. Ты вытянул из Альфонсо пятьдесят тысяч, – продолжала она. – Теперь я собираюсь взять у тебя десять тысяч. Я глубоко вздохнул: – Беби, успокойся. Я бы с удовольствием дал тебе деньги, но у меня действительно их нет. Я истратил их. – Брось болтать. Ни один нормальный человек не истратит такую уйму денег за месяц. – Ты, к сожалению, права, ни один… кроме меня. У меня особый талант тратить деньги. И еще у меня есть один талант – мне всегда попадаются дорогостоящие куколки. Всю свою добычу я израсходовал на четырехнедельный круиз. Откуда ты думаешь у меня этот загар? От работы на каменноугольной шахте? – Меня это не волнует. Мне нужны деньги, Барт! – Она опустила револьвер. – Не может быть, чтобы ты все потратил! В голосе ее теперь звучало отчаяние. Я понял, что худшее для меня позади. – Это действительно так. Могу это даже доказать. Мы пойдем с тобой в банк, и ты сама узнаешь. – Замолчи! – Она бросила револьвер на кровать и опять повернулась ко мне спиной. Я вскочил со стула, схватил револьвер и сунул его в карман. Она круто повернулась: – Что же мне делать? Фрэдди не может взять меня, если я не войду с ним в долю. Неужели ты не можешь раздобыть этих чертовых денег, Барт? – Умерь свою прыть, беби. Давай поразмыслим, что можно сделать. Ты не спрашивала себя, почему Диас так легко расстался с пятьюдесятью тысячами долларов? – Нет, и почему же? – Потому что я копнул такую банку червей, что он вынужден был заплатить мне, лишь бы я молчал. – Что это за банка червей? – Вот этого тебе лучше не знать. Это связано с тем парнем, которого прячет Диас. – Ты имеешь в виду их обоих: и мужчину, и женщину? – Какую женщину? – С ним находится женщина. Я слышала, как они разговаривали. Я вспомнил о двух кроватях на пиратском острове, потом о женских принадлежностях на туалетном столике. Я думал, что ими пользовалась Нэнси, когда посещала Поффери. Теперь дело запутывалось. – Ты уверена, что с ним женщина? – Абсолютно! А кто он такой? Почему ты так переполошился? – Не пытайся это выяснить. Ты хочешь получить десять тысяч долларов, чтобы уехать во Фриско, так? Ты их получишь! – Ты дурачишь меня? – Ничуть. Ты их можешь заработать. – Каким образом? – Мне нужно знать, что происходит в баре Диаса. Ты должна все узнать об этом мужчине и об этой женщине и сообщить мне. Она отпрянула: – Ты считаешь меня полной дурой? Я не хочу кончить, как Пит и те двое ребятишек. – Успокойся! Тебе нужно только поставить «жучок» в конторе Диаса. Никаких проблем, беби. Я дам тебе «жучок»-микрофон, а в придачу к нему магнитофон. Все прекрасно запишется. Тебе только нужно будет сменить пленку, когда старая кончится. Через неделю после того, как ты передашь мне пленку, я заплачу тебе десять тысяч долларов. Новеньких, зелененьких и громко хрустящих. Ну как, идет? |