Онлайн книга «Лидерство: проклятье или панацея»
|
«Поп-зведы» – однополые, разнополые, двуполые – демонстрируют чудеса изобретательности, инспирируя и распространяя о себе любую несуразицу, только бы подогревать интерес к себе у публики. Политики всех возможных мастей самозабвенно пиарятся перед своим «электоратом», стремясь вызвать у него электоральный зуд обязательно проголосовать именно за пропиаренного. Лидерство – если и не самый простой, то, по крайней мере, один из самых надежных путей, гарантирующихнеинтересному человеку его избавление от клейма «неинтересности». «Я – поэт. Этим и интересен», – написал в начале своей автобиографии широко-известный в узком пространственно-временнóм конинууме прошлый лидер прошедшего и канувшего в Лету движения «пролетарских поэтов». Подобным образом мог бы сказать про себя каждый какой-никакой композитор, художник, дирижер, театральный-или-кино-режиссер, изобретатель, «открыватель», кардио-или-нейро-или-онкохирург – этот список может быть продолжен Вами, уважаемый/уважаемая Читатель/Читательница, на Ваше собственноглазное усмотрение. Хорошо им – специалистам-профессионалам. Они интересны людям хотя бы уже тем, что они – специалисты и профессионалы. А если человек сам понимает, что ему «медведь на ухо наступил», слон – на глаз, а гиппопотам – на руки: обе? Тогда как? Что тогда делать человеку? Коллекционировать этикетки от прокладок? С крылышками? Нет в этих крылышках никакого простора для окрыляющего человека полета фантазии. Соответственно, такой способ само/избавления человека от клейма ненужности и неинтересности не срабатывает. Попробовав всякое разное, но одинаково не срабатывающее (шахматы – скучно изучать теорию, домино – грубо осваивать практику, крестики-нолики – убого, вышивка «крестиком» – уныло), человек совсем уж было отчаивается от сознания полной безысходности своего безвыходного положения, как вдруг его осеняет – «Эврика!»: а не стать ли руководителем? При этом про соответствующие обязанности и прилагающуюся к ним ответственность не очень-то думается. Кем мечтает быть тот, кто ничего не умеет делать? Правильно! Руководителем!! Кресловосседающим над теми, кто делать умеет. Управляющим ими. Направляющим их. Посылающим их. Куда ему надо. Санкционированным «сверху», то есть – вышевосседающим начальством. Такому уже никто не скажет, что он – пустое место. Он теперь – местоблюститель, кресловосседатель и обладатель круглой печати, без «мокрого» оттиска которой на нужной бумаге – как ни крути, как ни верти – никак не выкрутишься. Именно такое место особенно интересно самому неинтересному человеку. Заняв его бывший неинтересный человек становится ох каким интересным! Ведь сколько людей теперь заинтересованы в снискании его благосклонности! И – значительным! Ведь как много теперь значит его, часами неустанных тренировок наработанная, витиеватая подпись с многочисленными завитушками! И – стóит! Одним словом, становится бывший неинтересный человек местоиметелем. Имеющим на этом месте все то, что позволяет иметь это место. И то, что вроде бы как бы не позволяет – тоже. Имеющим всех своих подчиненных. В своих руках. И – в своем распоряжении. И каждое его слово, каждый жест, каждый взгляд становится многозначительным, ведь латинское слово interesse изначально означало: имеющий значение. Ради посадки в такое интересное место бывший неинтересный человек готов не только на многое, а практически на все! Соврать на суде в пользу неправого? Пожалуйста! Организовать для начальства баньку с девочками? С превеликим удовольствием! С мальчиками? С еще большим! Самому стать мальчиком-девочкой? Почтет за честь! Нет для него ничего такого, чего он не сделает одним местом, чтобы сесть им же в другое, возвышенное. Жениться на уродливой и сумасбродной дуре – дочке влиятельного человека? С дорогой душой! Это – вообще апофеоз воплощенных мечтаний местоискателя. Нет такой гадости, на которую не сподобился бы ретивый искатель интересного места. Про то, чтобы приобрести денежное место за деньги тут даже и говорить не приходится: со времен Суллы это – правило «хорошего тона». «Место, место, “über alles”!», – патетический девиз местоискателя. Альфа и омега его гимна. «Поднатужься, и – выйдет!». Таково его credo. Для его ego. Как, или – почти как – изрек из себя Квинт Септимий Флорент Тертуллиан, “Сredo quia absurdim est” – «Верую, ибо абсурдно». То, во что верит местоискатель, отнюдь не абсурдно. Оно, наоборот, предельно разумно. С его, местоискателя, точки зрения. Его кругозор фокусируется на одной точке: как угодить своему начальству. Ведь именно от этого зависит, удастся ли местоискателю усесться своим одним местом в интересное место и – усидеть в нем. Однако таких интересных для местоискателя мест – с позолоченными буквами на прикрепленной к двери табличке, где указаны должность и ФИО местоиметеля, значительно меньше, чем интересующихся ими. Ведь это только некоторым удается не беспокоиться о месте в жизни. Например, Бетховену, Достоевскому, Гогену. Их место в Жизни и должность в Истории определены. Навечно. Место и должность Бетховена называются просто и незатейливо: Бетховен. Достоевского – Достоевский. Гогена – Гоген. А как быть тем, кто не сподобился на обретение такого места-должности? Интересующимся. Местами. Теплыми. Удобными. Доходными. Если все интересующие для расхватывания места уже давно и прочно расхватаны, то нужно либо спихивать с этих насиженных мест, – как кукушонок птенцов той бедолаги птички, что то ли по доброте своей, то ли сдуру его выкармливает, – тех, кто их в данный момент занимает, либо придумывать новые интересные для восседания в них места. |