Онлайн книга «Чужие интриги»
– Вы ведь ее непосредственный начальник, верно? – Да, сэр. – Получается, вы понятия не имеете, чем занимаются ваши подчиненные? Хови, почувствовав, что его загнали в угол, моментально ощетинился. – Понимаете, я считаю, что хороший начальник не должен мешать сотрудникам проявлять инициативу. Такова моя политика. Если репортер говорит, что напал на след чего-то сенсационного, я слегка отпускаю вожжи. Разумеется, в обмен на свое великодушие я ожидаю получить чертовски хороший материал. Судя по всему, на Дженкинса эта тирада не произвела особого впечатления. – Выходит, мисс Тревис на этой неделе не было в офисе? – не дослушав, перебил он. – Верно. Она уехала… дайте-ка вспомнить… позавчера. Пообещала вернуться к концу недели. – И куда она отправилась? – вмешался один из агентов. – Она не сказала. Федералы многозначительно переглянулись. Хови многое бы отдал, лишь бы узнать, что это значит. – Ее расходы покрывает компания? – на этот раз это был Дженкинс. Его вечно недовольное лицо помрачнело еще больше. – Только если материал получится действительно хороший. – Хови рассказал о соглашении, которое заключил с Барри. – Мне не хотелось, чтобы она транжирила деньги компании на какие-то сумасбродные фантазии, – добавил он, рассчитывая подлизаться к Дженкинсу. – А как она относится к политике? – Это был тот, что стоял у окна. – К политике? – Хови удивленно разинул рот. – Ее политические взгляды. К кому она склоняется – к правым или к левым? Хови немного подумал. – Я бы сказал, Барри придерживается либеральных взглядов. Вечно кидается защищать угнетенных. Женщин, педиков, иммигрантов, ну и все такое. Между прочим, я точно знаю, что она голосовала за президента Меррита. – Хови широко улыбнулся, но почему-то ответных улыбок не последовало. – Кстати, президент недавно прислал ей цветы. Она чуть с ума не сошла от радости. Ни один из федералов не прокомментировал данный факт. Теперь инициативу перехватил тот, что устроился в кресле. – Мисс Тревис является членом какой-то организации? Например, группы активистов, религиозной секты или последовательницей какого-то культа? – Точно! – обрадовался Хови. – Барри посещает методистскую церковь. Один из федералов выразительно закатил глаза. Второй тяжело вздохнул. – Вы бы могли назвать ее религиозной фанатичкой? – Чушь! Барри иной раз сгоряча так может выругаться – уши вянут. – Вы не замечали, чтобы она симпатизировала каким-то радикальным организациям? – Понятия не имею. Недавно слышал, как она рассказывала, что участвовала в каких-то акциях протеста. – Против чего? – Кажется, запрета на какие-то книги. Или вырубки дождевых лесов. Или употребления в пищу белух и дельфинов вместо тунца. В общем, всякая фигня. – Какие-нибудь антиправительственные высказывания? – Нет. Ничего такого. – А что вам известно о ее личной жизни? – Она никогда об этом не говорит. – У нее есть приятель? – Постоянного, насколько я знаю, нет. – Соседка по квартире? Приятельница? – Нет, она живет одна. – Какие-нибудь близкие друзья? – Никогда не слышал, чтобы она о них упоминала, – покачал головой Хови. – По-моему, она из тех, кто… Как бы это сказать? Замужем за своей работой. – Родители? – Насколько я знаю, умерли. – Вы знаете, как их звали? Где они жили? – Простите. Они умерли еще до того, как она начала работать у нас. – В своем стремлении оказаться полезным и подчеркнуть собственную осведомленность Хови как-то совсем упустил из виду, что они говорят о Барри, а не о какой-то закоренелой преступнице. На душе у него вдруг стало мерзко – Барри, конечно, настоящая заноза в заднице, но, обсуждая ее с федералами, Хови чувствовал себя последним мерзавцем. – У нее неприятности? Она что-то натворила? – Просто обычная проверка. – Сидевший в кресле агент поднялся на ноги. – Видите ли, мисс Тревис часто звонила, чтобы справиться о здоровье первой леди, выказывая при этом не совсем обычный интерес. Например, пыталась выяснить, где миссис Меррит сейчас находится. – Да бросьте, парни! – У Хови слегка отлегло от сердца. – Обычный дружеский звонок! Барри брала у нее интервью, они с первой леди как-то сразу сблизились. В разговор вмешался второй агент. – В Белом доме, как правило, беспокоятся, если кто-то начинает задавать неудобные вопросы о президенте и членах его семьи. В конце концов, поблагодарив Дженкинса и Хови за то, что ответили на все вопросы, федералы ушли. Хови хотел было потихоньку смыться, но взгляд Дженкинса, тяжелый, словно ядро каторжника, заставил его прирасти к полу. – Ты о чем-нибудь умолчал? – рявкнул он. – Нет, сэр. – Что еще за сенсация? – Богом клянусь, мистер Дженкинс, я ничего не знаю. Я ни о чем не умолчал. Барри сказала только, что после ее репортажа разразится такой скандал, по сравнению с которым Уотергейт покажется детскими шалостями. – Значит, это как-то связано с политикой? – Понятия не имею. Сказала только, что речь идет о чем-то серьезном. Дженкинс угрожающе наставил на Хови указательный палец. – Не хочу, чтобы на моем канале работали чокнутые. – Но Барри не чокнутая, сэр! Она хороший репортер. Да вы и сами так говорили. В своей служебной записке, помните? – Проклятье, в какой еще служебной записке? Что ты несешь, Фрипп?! * * * – Джордж! Ванесса не была уверена, что он ее слышит, но через минуту перед ее глазами появилось улыбающееся лицо доктора. – Рад, что вы проснулись. Как себя чувствуете? – Так себе. – Из-за снотворного, которым ее пичкали, было трудно сфокусировать взгляд, очертания предметов казались расплывчатыми. Ванесса смутно помнила вчерашнюю безобразную сцену, остальное было, как в тумане. Вероятно, Джордж сделал ей укол, чтобы она успокоилась. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. – Со мной что-то не так? Где Дэвид? – Президент согласился со мной, что вам необходим отдых и постельный режим, поэтому вас перевезли сюда. – Доктор успокаивающе похлопал ее по плечу, хотя она вряд ли бы почувствовала это, если бы не смотрела в этот момент на свою руку. Из вены торчала игла, через трубку по капле сочилась какая-то прозрачная жидкость. |