Книга Гриф - птица терпеливая, страница 18 – Джеймс Хедли Чейз

— Сколько времени ты можешь ждать? — повторила она таким же, как у него, сердитым голосом.

— Дней десять, не больше…

— Если я достану тебе эти деньги, ты станешь здесь жить?

До чего же легко было облапошить эту несчастную телку!

— Ты хочешь, чтобы я переехал сюда?

— Да. — Натали попыталась совладать с собой. — Я хочу, чтобы ты здесь жил.

— Это было бы славно. Ну конечно. Я смог бы подыскать себе работу, и мы были бы вместе. Но зачем ты затеяла этот разговор?

— Думаю, я смогу найти эти деньги, — ответила она, скинув с себя халат и опустилась рядом с возлюбленным. — Ты меня любишь, Дез? Ведь правда?

«Завела шарманку», — подумал он и привлек Натали к себе.

— Сама знаешь. Я от тебя без ума.

— Тогда люби меня!

Дез спал, а в это время Натали лихорадочно думала, уставясь в темноту. Она знала, что просить Шейлика ссудить ей тысячу фунтов дело безнадежное. В ту самую минуту, когда она обещала Дезу достать для него деньги, она размышляла о Чарлзе Вернете, управляющем Национального банка Натала.

Мисс Норман было хорошо известно, что шпионаж и контршпионаж — вещи обычные в современном большом бизнесе. Она вспомнила о намеках Бернета на то, что он готов заплатить ей за информацию, но к намекам этим отнеслась с презрением, какого они заслуживали. Однако теперь, когда появилась опасность потерять Деза навсегда, она убедилась, что стала не столь принципиальна.

Прежде чем уснуть, она решила, что свяжется с банкиром.

На следующее утро, пока Дез спал, она отправилась в отель «Ройал тауэрс». Привела в порядок почту шефа, оставила записку, в которой напомнила ему о предстоящих встречах, а затем вернулась к себе в приемную.

Натали знала, что в эту минуту Шейлика бреет и одевает ненавистный Шерборн. После минутного колебания она позвонила в Национальный банк Натала.

Ее тотчас же соединили с Чарлзом Бернетом, которого Дез успел предупредить о возможном развитии событий.

— Ну конечно же, мисс Норман, буду рад снова увидеться с вами. Когда это вам удобно?

— В тринадцать пятнадцать у вас в офисе, — ответила Натали.

— Буду вас ждать.

Когда она пришла к нему, Бернет встретил ее словно добрый дядюшка. Мисс Норман без обиняков заявила, что ей нужна тысяча фунтов.

— Сумма солидная, — заметил банкир, изучая свои розовые ногти, — но для вас нет ничего невозможного. — Он поднял на гостью глаза. Куда подевалась его недавняя приветливость! — Вы умная женщина, мисс Норман. Не стану вам разжевывать, что и как. Вам нужны деньги, мне нужна информация относительно деятельности мистера Шейлика, которая может иметь хоть какое-то отношение к мистеру Максу Каленбергу.

Натали насторожилась.

Судя по запискам на столе Шейлика и подслушанным обрывкам его разговора с Шерборном, она догадалась, что предпринимается какая-то акция, касающаяся некоего господина по имени Макс Каленберг, который до настоящего времени ничего для нее не значил.

Поскольку личную корреспонденцию Шейлика вел Шерборн, в обязанности Натали входило договориться о встречах шефа, о его деловых завтраках и обедах, выступать в роли хозяйки на вечеринках и разносить гостям коктейли, а также выполнять множество разного рода поручений, чтобы облегчить и упростить ему жизнь.

— Не уверена, что могу вам в этом помочь, — невесело проговорила мисс Норман. — Я не принимаю никакого участия в деловой жизни мистера Шейлика. Но мне известно, что должно произойти нечто имеющее отношение к господину по имени Каленберг.

— Могу вам помочь, мисс Норман, — улыбнулся Вернет. — Ваша задача будет до смешного простой. Позвольте мне объяснить вам…

Двадцать минут спустя она получила от него пластиковую сумку, какую используют для покупок, которая была заранее приготовлена банкиром. В ней лежал миниатюрный магнитофон, шесть кассет с пленкой и специально сконструированный микрофон для подслушивания.

— Само собой, мисс Норман, важность записанной информации повлияет на размер суммы, которую я вам заплачу. Однако, если вам срочно нужна эта тысяча фунтов, вы получите эту сумму при том условии, что предоставите в мое распоряжение нечто представляющее особый интерес.

С тех пор прошло восемь дней, и вот он у нее в квартире. Жирное багровое лицо сморщилось в улыбке, в петлице гвоздика, цветом напоминающая кровь.

— Дорогая моя мисс Норман, что за спешка? Последние три дня микрофон, предоставленный ей мистером Бернетом, работал в активном режиме.

Последние восемь дней Дез спал с ней, превратив ее жизнь в пир чувственных наслаждений. Она пообещала достать для него деньги, а он заявил, что готов служить своей возлюбленной, мысленно убеждая себя в том, что не с лица воду пить.

— Я располагаю информацией касательно мистера Каленберга, которую вам будет любопытно услышать, — ответила Натали. Выпитое виски сделало ее безрассудной, в голове появилась легкость.

— Великолепно. — Бернет скрестил свои толстые ноги. — Разрешите узнать, что это за информация.

— Мистер Шейлик намерен организовать кражу перстня Борджиа у господина Каленберга, — отозвалась мисс Норман. — У меня есть три кассеты, на которых записаны все детали операции и имена всех, кто в ней задействован.

— Перстень Борджиа? — удивился Бернет. — Так вон он куда метит! Мои поздравления, мисс Норман. Позвольте мне прослушать записи.

Натали покачала головой:

— Мне нужна тысяча фунтов десятифунтовыми купюрами, а уж после этого вы сможете прослушать пленки, мистер Вернет.

— Так не пойдет, мисс Норман, — с застывшей на лице улыбкой возразил банкир. — Откуда мне известно, что вы располагаете этими пленками? Будьте благоразумны, мне нужно услышать запись.

Натали успела вставить кассету в магнитофон и дала возможность банкиру послушать в течение трех минут диалог между Шейликом и Гарри Эдвардсом. И в тот момент, когда Шейлик произнес: «Все объяснения вы получите сегодня вечером. Вы будете работать не один. Риск и ответственность лягут и на остальных», Натали нажала на клавишу сброса.

— Но имя Каленберга пока не упоминалось, — возразил Бернет, алчно впившись глазами в магнитофон.

— После того как принесете мне деньги, услышите и остальное. Но не раньше.

Оба уставились друг на друга. Бернет понял, что переубедить ее ему не удастся. Он поднялся, сообразив, что для Макса Каленберга тысяча фунтов то же самое, что пенс для английского премьер-министра.

Спустя два часа — все равно суббота разбита — Бернет вернулся с деньгами. Прослушал пленки. Жирное багровое лицо банкира становилось все более удивленным. Он понял, что пленки достанутся ему за сущую безделицу.