Книга Высшая правовая магическая академия. Оперативные будни, страница 25 – Маргарита Гришаева

— Ребенка я забираю! — как можно тверже произнесла я. — Я сообщу о данном инциденте стражам, и у меня есть свидетели, — краем глаза я уловила напряженную фигурку Рины, застывшей неподалеку. — Девочку у вас отнимут, кем бы она вам ни приходилась!

— Ты что задумала, дрянь! — озверел негодяй. — Да кем ты себя возомнила! Вон отсюда, пока цела!

Я продолжала отходить. Дрожащая малышка уже ничего не говорила, а только всё крепче впивалась маленькими ноготками в мою ладонь.

— Ну, сама нарвалась! Я девчонку не отпущу, а теперь и ты с ней отрабатывать будешь! — Он похотливо усмехнулся и размахнулся. Вспышка боли, и я отлетела на землю, попутно стукнувшись затылком об стену.

Детский крик.

В голове как-то гудит.

Женский крик.

Что-то теплое и соленое струится из уголка губ.

Грохот и непонятное бульканье.

Меня резко вздернули на ноги, в опутавшем меня тумане сверкнул стальной напряженный взор.

— Живая? — раздался глубокий голос.

— Ага, — прохрипела я. В глазах немного прояснилось, и я более осмысленно посмотрела на магистра: — Да все нормально.

Я огляделась и кинулась к девочке, которая рыдала на земле, сжавшись в комочек.

— Эй-эй, малышка, — как можно ласково позвала я, опускаясь рядом с ней на колени. — Ты как? С тобой все в порядке? — Я взяла ее лицо в руки и заставила посмотреть на меня. — Нигде не болит? Я целитель, так что не стесняйся, сразу говори, если что-то не так, — улыбнулась ей, стараясь не морщиться от боли в губе.

— Это у вас болит, — всхлипнула она. — У вас кровь идет… — она протянула ручку, стерла кровь у меня с подбородка и снова задрожала.

— Да ладно тебе! — Я обняла ее покрепче и поняла, что трясется она не только от ужаса, но и от холода. Платьице на ней было тоненькое. — Не волнуйся, все не так страшно, как кажется, просто царапинка. Я быстро залечу.

Кто-то рядом вздохнул. И меня подняли на ноги прямо вместе с девочкой в моих руках. Ей на плечи опустился плотный черный сюртук, укутавший всю фигурку.

— Ребенок замерз совсем, а вы на земле сидите, — попенял мне магистр. — И еще называете себя целителем.

Я аккуратно кивнула, признавая свой промах, и огляделась. Любитель избивать женщин и детей валялся без сознания неподалеку. Из-за спины магистра нас с ребенком с ужасом рассматривала Ринка, прижавшая ладонь ко рту.

«Все нормально», — губами произнесла я. Подруга отмерла, всхлипнула и кивнула.

Я посмотрела на магистра, прижала девочку покрепче. Она так же судорожно вцепилась в меня.

— Что ж, дамы, — наконец произнес он неожиданно теплым голосом. — Пошли обратно в таверну, там сейчас никого. Будем греться и знакомиться, — подмигнул он девочке.

Рина первой сообразила, что требуется, и стала выбираться из переулка. За ней поплелась я с маленькой, а замыкал наше шествие как всегда невозмутимый Бриар.

— Вы хоть иногда умудряетесь не влипнуть в неприятности? — раздался тихий голос магистра у меня над ухом.

— Я не специально, — так же тихо огрызнулась я.

— Страшно представить, что бы было, если бы специально, — ужаснулся он.

— А что с этим? — я осторожно качнула головой назад.

— Его сейчас же заберут и прямиком за решетку, — последовал ответ уже более серьезным голосом.

Мы зашли в таверну, за которой был найден наш сегодняшний «учебный материал». Конечно, не слишком чисто и не особо привлекательно, зато очень тепло. Магистр кивнул нам на столик неподалеку, а сам пошел переговорить с выскочившим владельцем.

Мы с Риной тем временем усадили малышку.

— Можно мы тебя осмотрим? — заглянула я ей в глаза.

Та лишь кивнула.

Мы с подругой аккуратно стянули с нее сюртук. Множество всевозможных синяков и ссадин на руках и ногах, кровоподтек на скуле. Я, скрипнув зубами, достала из сумки, все еще висевшей через плечо, листок бумаги и стала конспектировать травмы, а Рина лечила малышку. Мы этого урода надолго засадим. Через несколько минут вернулся Бриар с горячей едой для ребенка и большим чайником для нас. Как он умудрился все это достать в заведении, предоставляющем исключительно алкоголь, осталось загадкой. Исцеленная девочка, закутавшись в сюртук, начала уплетать обед. Я тихо пересказала магистру, что произошло. А после того, как бедняга, наконец, наелась, стали вызнавать ее историю.

Историю не хуже и не лучше других. Родители Виры умерли несколько лет назад. Ее забрал к себе троюродный дядя. И ребенка он использовал исключительно как бесплатную рабочую силу. Девочка убирала, готовила, стирала. А в последние недели дядя сильно проигрался и стал требовать, чтобы она просила милостыню на улице и приносила ему на выпивку. Но много девочке собрать не удавалось, вот он и злился. Если подумать, таких детей сотни, и это только в нашем городе. Как же это все страшно. И я ведь могла быть на ее месте…

Магистр отошел написать несколько вестников, а Рина развлекала успокоившуюся девочку веселыми рассказами. Я напряженно размышляла. Заметив, что Бриар выпустил на волю последнюю бумажную птичку, я направилась к нему.

— Что с ней будет? — в лоб спросила я.

— Отправят в приют, — бросил он взгляд в сторону нашего столика.

— Я могу попросить, чтобы ее определили в конкретный приют? Место ей обеспечат, я гарантирую, — перешла я к интересующему меня вопросу.

— Почему? — задумчиво посмотрел он на меня.

— Я сама там выросла. И хочу знать, что с ней все будет хорошо. Все-таки я в каком-то смысле теперь ответственна за ее судьбу.

— Вы из приюта? — удивился он.

— Магистр, не стоит… — фыркнула я. — Вы же про меня знаете. Я почему-то уверена, что вы досконально изучили наши досье, прежде чем организовывать спецгруппу.

— Меня интересовала не родословная, — отрицательно покачал он головой, — а личностные характеристики и успехи в учебе.

Я лишь пожала плечами. Пусть так.

— Ладно, я пошлю запрос в ваш приют, — наконец прервал он наше молчание.

— Спасибо, — кивнула я и развернулась.

— Подождите. — Он перехватил меня за руку и подтащил поближе к окну.

Я вздрогнула от неожиданного чужого прикосновения. Крепко взяв меня за подбородок, Бриар повернул мою голову к свету, внимательно осматривая рану. Легкое прикосновение горячих пальцев к саднящей скуле заставило слегка поморщиться. Затем такое же аккуратное прикосновение к губе. Я еле дышала, не представляя, как реагировать на неожиданное проявление… заботы?

— Синяк знатный, — выдал он свое заключение. — И губа разодрана. Что же вы себя-то не залечили, госпожа целитель? — вздохнул он.

— Я пока не могу сама себя лечить, — пробормотала я. — Это высшая степень владения даром, проходим на последнем курсе.