Онлайн книга «Камни вместо сердец»
– Прежде чем мы окажемся у Дэвида, мастер Шардлейк, я хочу кое о чем спросить вас. – Да? – повернулся я к нему. – Я надеюсь, что вы правы и что Эмма действительно придет к вам в Лондоне. Однако, если ее разоблачат, как, по-вашему, расскажет ли она… – пошатнувшись, Николас вцепился в поручень… – расскажет ли она о том, что Дэвид убил свою мать? Я думаю, она догадалась об этом. Он внимательно смотрел на меня. Итак, его, как и прежде, в первую очередь беспокоил собственный сын. – Сомневаюсь. Судя по тому, что она говорила мне в Портсмуте, Эмму терзает чувство вины за то, что она выстрелила в Дэвида, – ответил я. Хоббей сделал еще один шаг, а потом снова остановился и посмотрел мне в лицо. – Что я наделал? – вздохнул он. – О чем думали все мы все эти годы? – Я не верю в то, что кто-нибудь из вас в полной мере представлял все последствия, хотя бы на миг, – заверил я его. – Вы были слишком испуганы. За исключением Фальстоу, намеревавшегося извлечь из ситуации максимум возможного. Мой собеседник окинул взглядом большой зал, бывший вершиной всех его амбиций: – И я, как слепой, не замечал, что сын мой теряет рассудок. В его поступке я виню себя самого. – Он снова вздохнул. – Что ж, теперь все кончено. Дирик пытается отговорить меня от отъезда, однако я принял решение. Хозяин дома провел меня в комнату Дэвида. В ней находилась добротная кровать под балдахином на четырех столбах, кресла и подушки, а на старом гобелене на одной из стен изображена была битва из римских времен. Никаких книг, как в комнате Хью, там не было. Хоббей-младший лежал в постели. Он недвижно уставился в потолок, однако когда мы вошли, попытался подняться. Отец остановил его движением руки: – Не надо. Сорвешь повязки. Молодой человек посмотрел на меня полными страха глазами. В своей постели он был похож на пойманного испуганного мальчугана, и щетина на щеках делала его лишь еще более жалким. – Как вы себя чувствуете, Дэвид? – вежливо спросил я. – Больно, – пожаловался он. – Доктор зашил мою рану. – Дэвид вел себя мужественно. Он даже ни разу не вскрикнул… так, мой сын? – улыбнулся ему Николас. Юноша глубоко вздохнул. – Мастер Шардлейк пришел, чтобы сказать тебе о том, что не станет ничего говорить об обстоятельствах кончины твоей бедной матери, – продолжил хозяин дома. Слезы вскипели в глазах Дэвида: – Наверное, я тогда сошел с ума, сэр. Я стрелял в вас, а потом убил свою несчастную мать. Я не мог думать о чем-то другом… я все время хотел стрелять в людей. Я должен был сохранить в тайне наш секрет, удержать Эмму у нас. Даже если бы мне пришлось ради этого убивать… Торопливо, почти неразборчиво выпалив эту тираду, он вдруг умолк, взглянул на меня и полным мучения голосом спросил: – Сэр, может ли Бог простить такой грех, который я совершил? Я посмотрел в его измученные глаза: – Я не священник, Дэвид, но если человек глубоко раскаивается в содеянном, говорят, что Он может простить даже самый тяжкий грех. – Я беспрестанно молюсь, сэр, – проговорил парень сквозь слезы. – О прощении грехов и за мою мать. – Это все, что ты можешь сделать, Дэвид, – сказал его отец и, шагнув к сыну, взял его за руку. Слова его напомнили мне конец моего разговора с Екатериной Парр. Я опустил взгляд. – Что слышно об Эмме? – дрогнувшим голосом спросил Дэвид. – Мастер Шардлейк видел ее в Портсмуте. Она искренне жалеет о том, что нанесла тебе эту рану, – рассказал Николас. – Я заслужил ее, – заявил Хоббей-младший, переводя взгляд на меня, и я увидел, что он до сих пор любит эту девушку. Мысль о том, что происходило в мозгу этого юноши последние шесть лет, настолько извратив его разум, заставила меня поежиться. – Где она сейчас? – спросил он. Старший Хоббей помедлил с ответом: – Мы этого не знаем. Но считаем, что ей ничего не грозит. – Я еще увижусь с ней? – Едва ли, Дэвид. Если она и придет к кому-то, так это к мастеру Шардлейку. Молодой человек вновь посмотрел на меня: – Я любил ее, понимаете… Я любил Эмму все эти годы. Я кивнул. – Я никогда не думал о ней как о Хью. Вот почему, как мне кажется, страх пред разоблачением позволил дьяволу овладеть мной. Но я любил ее. Как любил и свою бедную мать, но осознал это только после того как… после того как убил ее. – Юноша разрыдался, и слезы потекли по его лицу. Его отец опустил голову. – Вот что… – начал я. Николас перевел свой взгляд на меня. Я помедлил, ибо уже успел наделить Гая достаточным количеством кошмарных случаев. Тем не менее самые трудные больные являлись для него хлебом насущным, и, быть может, он в данный момент как раз и нуждался в таком пациенте. К тому же, это предоставит мне возможность приглядеть за обоими Хоббеями… – Если вы приедете в Лондон, я познакомлю вас с врачом, хорошим человеком. Возможно, он сумеет помочь Дэвиду, – сказал я, наконец. – А он поможет моему сыну снова стать на ноги? – с пылом спросил хозяин дома. – Этого я обещать не могу. – Я не заслуживаю исцеления! – еще более пылко вскричал Дэвид. Тогда я проговорил, для того лишь, чтобы утешить несчастного: – Оставим это решать Богу. Через час мы с Бараком в последний раз выехали из Хойлендского приорства и свернули на лондонскую дорогу. Перед отъездом я сделал еще кое-что: вошел в комнату Эммы и взял маленький крестик, все еще остававшийся в шкафчике возле постели. – Теперь домой! – провозгласил Джек. – Наконец-то домой! Поспеем к родам. Посмотрев на него, я невольно отметил, что приобретенный им в Лондоне животик исчез. Проследив направление моего взгляда, клерк бодро воскликнул: – Скоро все нагоню! Отдых и хорошее пиво сделают свое дело. Однако без задержек не обошлось. Мы миновали поворот на Рольфсвуд, и перед нами лежала зажатая крутыми откосами дорога на Сассекс. Но в паре миль за развилкой путь наш преградили трое солдат, стоявших посреди дороги. Они сообщили нам, что находящийся чуть дальше мост рухнул и его сейчас чинят. Дело шло к вечеру, и солдаты посоветовали нам найти себе место для ночлега. Мой помощник рассердился: – Неужели там совсем негде проехать? Нас всего двое, а моя жена в Лондоне вот-вот родит! – До завершения ремонта здесь проезда нет, – стояли на своем военные. За мостом скопилась целая очередь направляющихся в Портсмут солдат и возчиков. Барак уже собрался пуститься в препирательства, но я остановил его: |