Онлайн книга «Монстролог. Кровавый остров»
– А теперь я обязан спросить тебя насчет этого, – сказал доктор. Голос его был мрачен. – Да так, ничего, – ответил я, потянувшись за фотографией. Он держал ее так, чтобы я совсем чуточку не мог дотянуться. – Nullité? – уточнил он. – Ничего? – Да. Это… Она мне ее дала… – Кто тебе ее дал? Когда? – Лили Бейтс. Внучатая племянница доктора фон Хельрунга. Перед моим отъездом в Лондон. – И зачем она тебе ее дала? – Не знаю. – Не знаешь? – Она сказала, это мне принесет удачу. – Ах вот как. Удачу. В таком случае ты знаешь, зачем она тебе ее дала. – Она мне не очень-то нравится. – О нет. Конечно же, нет. – Могу я теперь забрать ее обратно? – Ты имеешь в виду «Можно ли мне теперь забрать ее обратно». – Можно? – Ты что, влюбился, Уилл Генри? – Это глупо. – Что именно? Любовь или мой вопрос? – Не знаю. – Не знаешь? Ты уже один раз испробовал этот прием. С чего это ты взял, что теперь он сработает лучше? – Я в нее не влюбился. Она меня бесит. – Ты только что подтвердил то самое, что отрицал. Уортроп с любопытством уставился на лицо Лили на фотографии: натуралист, наткнувшийся на странный новый вид живых существ. – Ну, наверное, она хорошенькая, – сказал он. – И ты взрослеешь, а от некоторых заболеваний лекарства нет и быть не может. Доктор вернул мне фотографию. – Как-то я сказал тебе: никогда не влюбляйся. Ду-маешь, то был мудрый совет – или эгоистичная манипуляция? – Я не знаю. Он кивнул. – И я тоже. Кернс возвратился в сумерках со свежим уловом верблюжьих пауков и явно нарывался на ссору. По своим меркам он был просто-таки угрюм. – Уложил сегодня только троих, – сообщил он. – Это не охота; это тир какой-то. – Только они не мишени, и мы на них не охотимся, – отозвался доктор. – Мы кладем конец их мучениям и предотвращаем распространение смертельного недуга. – Ох, вечно вы из кожи вон лезете, чтоб проявить свое хреново благородство. – Кернс перевел взгляд на меня. – Ты выздоровел? – По-видимому, – ответил за меня Уортроп. Он не давал Кернсу особо со мной общаться, словно боялся, что тот заразит меня чем-нибудь похуже звездной гнили. – Тогда почему бы нам не воспользоваться тем, что у вас есть, и вылечить их, а не резать как коров? – Люди – не коровы, – отрезал доктор, повторяя фон Хельрунга. – У меня только два флакона сыворотки. И их необходимо сохранить, чтобы воспроизвести противоядие. – Вы же осознаете свои двойные стандарты, Пеллинор. Когда дело дошло до вашего ассистента, вы не переживали о сохранности противоядия. – А вы зря пытаетесь изображать голос совести, Кернс. Звучит неискренне, словно кто-то пытается говорить на языке, которого не понимает. Злорадно ухмыляясь, Кернс запихал целого паука себе в рот. Монстролог в отвращении отвернулся. Доктор разработал жестокий в своей эффективности порядок завершения зловещей миссии по искоренению на острове магнификума. Мы встали лагерем в месте, дававшем надежное укрытие и некоторую защиту от стихий: в нескольких сотнях футов ниже уровня облаков, окутывавших гнездовья. Мы жили по распорядку нашей добычи, спали днем и заманивали их на бойню ночью. Наживкой нам служил костер. Он притягивал зараженных, а Уортроп и Кернс прятались за выходом пласта или валуном и отстреливали тех по мере того, как они вползали в круг света. Трупы с прошлой ночи служили топливом для костра на следующую. То был грозный, зловещий труд. Ни азарта погони, ни риска… Смерть и ничего, кроме смерти. Такова была мрачная ипостась монстрологии, героизм самого отважного толка, труд в тьме, дабы другие могли жить при свете. Он начал брать свое с моего наставника: Уортроп перестал есть, спал не больше нескольких минут подряд, а затем вскакивал, чтобы впериться вдаль отчаянным, одержимым взором человека, раздираемого невозможным выбором. Кернс чувствовал себя немногим лучше. Он вечно жаловался, что до сих пор не нашел своего Минотавра и что все это мало походило на эпический поход, который он себе навоображал. – Ну полно вам, Пеллинор. Мы ведь наверняка могли бы придумать что-то повеселее, – сказал он как-то поздней ночью. Ни одной жертвы не забрело в наш капкан. – Можно было бы разделиться – устроить из этого игру. Кто настреляет больше, тому приз. – Если вам не терпится, Кернс, можете вообще уйти, – устало отозвался Уортроп. – По правде, мне бы этого как раз хотелось. – А вот сейчас вы очень несправедливы, Пеллинор. Это не моя вина, знаете ли. Не я выдумал миф о магнификуме. – Нет, вы всего лишь воспользовались им к своей выгоде. – А вы воспользовались бы им к выгоде своей репутации и чтобы поквитаться с соперниками. «Славься, великий ученый, рыцарь ханжества, что вернул христианам Грааль, Пеллинор Непорочный, Пеллинор Гордый, Пеллинор Великолепный!» – он весело рассмеялся. – Если уж говорить о мотивах, самые непорочные пока что мои. – Отстаньте от него! – окрысился я на Кернса. Мне хотелось схватить нож Аваале и срезать эту невыносимую самодовольную ухмылку. – Это вы во всем виноваты! Он из-за вас чуть не умер! – Ты о чем это, мальчик? О русских? Я не приказывал русским убивать Пеллинора. Это была их собственная идея. – Вы послали ему гнездовище. – На хранение, и тебе следовало бы сказать мне за это спасибо. – Мне следовало бы вас убить, вот что! Он удивленно вскинул брови: – Ну, ну! Вот же маленький кровожадный дикарь. Пеллинор, чему вы учили этого ребенка? Монстролог сокрушенно покачал головой. – Уроки непреднамеренного свойства. Неделю мы трудились жнецами на поле смерти. Минуло две ночи без единой жертвы, и Кернс начал поговаривать о возвращении в Гишуб, где мы дожидались бы прибытия «Дагмары». – Полагаю, пора мне махнуть рукой на моего Ми-нотавра, – он надул губы. – Но все – даже лучшее – должно рано или поздно подойти к концу. Встревоженное выражение промелькнуло на лице доктора. Он оттащил меня туда, где Кернс не мог нас услышать, и прошептал: – Я совершил ужасную ошибку, Уилл Генри. – Нет, нет, – прошептал я в ответ. – Все верили, что магнификум существует на самом деле… – Тс-с! Я не про магнификум, – он глянул на уступ, на котором, распластавшись, спрятался Кернс. – Не знаю, чего он ждет. Может быть, он еще сохранил рудименты человечности, хотя мне крайне сложно найти тому убедительные доказательства. Скорее всего, просто еще не представился удобный момент. |