Онлайн книга «Дозоры. От Ночного до Шестого»
|
– Ого! Почему ты еще не в сумраке, если это твоя вина? – Да потому, что все было согласовано. Каждый шаг одобрен. Даже тот злосчастный компромисс, даже он казался допустимым. – И теперь новая попытка изменить людей? – Очередная. – Почему – здесь? – спросил я. – Почему опять у нас? – Где у нас? – В России! Сколько она еще должна вынести? – Сколько потребуется. – Так почему снова – у нас? Ольга вздохнула, легким движением отправила меч в ножны. Вернула на стенд. – Потому, милый мой мальчик, что на этом поле еще можно чего-то добиться. Европа, Северная Америка – эти страны уже отработаны. Что возможно – было опробовано. Кое-что и сейчас отрабатывается. Но они уже в дреме, они уже засыпают. Крепкий пенсионер в шортах и с видеокамерой – вот что такое благополучные западные страны. А экспериментировать надо на молодых. Россия, Азия, арабский мир – плацдармы сегодняшнего дня. И не строй возмущенного лица, я родину люблю не меньше тебя! Я за нее крови пролила больше, чем у тебя в жилах течет. Ты пойми, Антошка, поле боя – весь мир. Ты ведь знаешь это не хуже меня. – Боя с Тьмой, а не с людьми! – Да, с Тьмой. Но победить мы сможем, лишь создав идеальное общество. Мир, в котором будут царствовать любовь, доброта, справедливость. Работа Дозоров – это ведь не отлов магов-психопатов на улицах и выдача лицензий вампирам! Все эти мелочи занимают время, силы, но они вторичны, как тепло от электрической лампочки. Лампы должны светить, а не греть. Мы должны менять человеческий мир, а не ликвидировать мелкие прорывы Тьмы. Вот – цель. Вот – путь к победе! – Ольга, это я понимаю. – Прекрасно. Тогда пойми и то, о чем прямо не говорят. Мы боремся тысячи лет. И все это время мы пытались переломить ход истории. Создать новый мир. – Дивный новый мир. – Не иронизируй. Кое-чего мы все-таки добились. Через кровь, через страдания мир все же становится гуманнее. Но нужен настоящий, подлинный переворот. – Коммунизм был нашей идеей? – Не нашей, но мы ее поддержали. Она казалась достаточно привлекательной. – А что теперь? – Ты увидишь. – Ольга улыбнулась. Дружелюбно, искренне. – Антон, все будет хорошо. Верь мне. – Я должен знать. – Нет. Вот это как раз не нужно. Ты можешь не волноваться, никаких революций не планируется. Никаких лагерей, расстрелов, трибуналов. Мы не повторим старых ошибок. – Зато наделаем новых. – Антон! – Она повысила голос. – Да в конце-то концов, что ты себе позволяешь? У нас прекрасные шансы победить. У нашей страны – получить мир, покой, процветание! Встать во главе человечества. Преодолеть Тьму. Двенадцать лет подготовки, Антон. И не только Гесер работал, все высшее руководство. – Что? – Да. А ты думал, все делается наобум? Я был ошеломлен. – Вы следили за Светланой двенадцать лет? – Конечно же, нет! Была разработана новая социальная модель. Проведены испытания отдельных элементов плана. Даже я не в курсе всех деталей. С тех пор Гесер ждал, когда участники плана сойдутся воедино в пространстве и времени. – Кто именно? Светлана и Инквизитор? У нее на миг сузились зрачки, и я понял, что угадал. Частично. – Кто еще? Какая роль отведена мне? А что будешь делать ты? – Узнаешь в свое время. – Ольга, еще никогда вмешательство магии в человеческую жизнь не приводило к добру. – Не надо школьных аксиом. – Она и впрямь завелась. – Не считай себя умнее других. Мы не собираемся использовать магию. Успокойся и отдыхай. Я кивнул: – Хорошо. Ты изложила свою позицию, я с ней не согласен. – Официально? – Нет. В частном порядке. И как частное лицо я считаю себя вправе противодействовать. – Кому? Гесеру? – У Ольги округлились глаза, кончики губ приподнялись в улыбке. – Антон! Я повернулся и вышел. Да, смешно. Да, нелепо. Не просто сумбурная акция, которую проводят Гесер и Ольга. Не просто попытка повторить неудавшийся социальный эксперимент. Подготовленная, давно запланированная операция, в которую я имел несчастье влипнуть. Одобренная высшим руководством. Одобренная Светом. Почему я дергаюсь? У меня и права-то на это нет. Никакого. И шансов нет. Абсолютно. Можно утешаться мудростью о песчинке в часовом механизме, но я сейчас – песчинка на мельничных жерновах. И что самое печальное – на дружелюбных и заботливых жерновах. Никто не будет преследовать меня. Никто не станет со мной бороться. Просто помешают делать глупости, от которых все равно нет и не будет проку. Почему же тогда так больно, так нестерпимо больно в груди? Я стоял на террасе, сжимая в бессильной ярости кулаки, когда на плечо легла рука. – Похоже, ты кое-что выяснил, Антон? Глянув на Семена, я кивнул. – Тяжело? – Да, – признался я. – Ты только одно помни, пожалуйста. Ты – не песчинка. Никто из людей не песчинка. И уж тем более – из Иных. – Сколько надо прожить, чтобы так угадывать мысли? – Лет сто, Антон. – Тогда Гесер может читать любого из нас, как открытую книгу. – Конечно. – Значит, я должен разучиться думать, – сказал я. – Вначале этому надо научиться. Ты в курсе, что в городе была заварушка? – Когда? – Четверть часа назад. Все уже закончилось. – А что случилось? – К шефу приехал курьер откуда-то с Востока. Темные пытались его отследить и уничтожить. На глазах у шефа. – Семен ухмыльнулся. – Это же война! – Нет, они в своем праве. Курьер приехал нелегально. Я посмотрел вокруг. Никто никуда не спешил. Машины не заводили, вещи не собирали. Игнат и Илья снова протапливали мангал. – Нам не нужно возвращаться? – Нет. Шеф справился сам. Была небольшая схватка, без жертв. Курьера приняли в наш Дозор, и Темные были вынуждены удалиться ни с чем. Вот только ресторан слегка пострадал. – Какой еще ресторан? – В котором шеф встретился с курьером, – терпеливо разъяснил Семен. – Нам разрешили продолжить отдых. Я посмотрел в небо – ослепительно синее, наливающееся жарой. – Знаешь, мне что-то не хочется отдыхать. Я вернусь в Москву. Думаю, никто не обидится. |