Онлайн книга «Лавандовое поле надежды»
|
– Через сады, потом мимо Лувра, вверх мимо галереи Лафайет и вверх по холму на Монмартр. И зовите меня просто Лизеттой. – Порядочный крюк выходит, Лизетта. – Уж если Париж сегодня принадлежит мне, я хочу насладиться им, не торопясь. – И в самом деле, – улыбнулся Килиан, ведя свою спутницу к реке. А внутренне вздохнул: со стороны они, наверное, смотрятся парой обо всем забывших влюбленных. Ах, если бы это было правдой! Лизетта не ожидала, что Маркус Килиан ей понравится. Строго говоря, совершенно напротив – с самого первого мига, как ей сообщили, в чем будет состоять ее необычное задание, девушка мысленно его возненавидела. А что ей еще оставалось? Да, она заранее знала, что он из аристократической семьи, – но теперь была обезоружена его природным обаянием и красотой. Она-то ожидала увидеть типичного немецкого служаку: затянутого в мундир, щелкающего каблуками и напрочь лишенного чувства юмора. Хвастуна, разглагольствующего о своих штабных победах. Однако глазам ее предстал в высшей степени харизматичный мужчина, знаток и ценитель музыки, с подростковым пылом рассуждающий о любимых фильмах и в то же время тоном художественного критика отзывающийся о водке. Женщин он тоже любил – в этом Лизетта не сомневалась, – так что лондонская кампания попала в цель: Килиан ни на секунду не выпускал Лизетту из поля внимания. От нее не укрылось, как он смотрел на нее еще через витрину кафе; а уж когда она присоединилась к мужчинам, и подавно глаз не мог отвести. Лизетта постаралась показаться ему во всей красе – и преуспела. Килиан попался на все крючки, замаскированные в якобы небрежном, а на самом деле тщательно рассчитанном кокетстве. Теперь следовало как можно скорее войти в его жизнь. И он сам дал ей лазейку. Лизетта твердо вознамерилась в ближайшем будущем устроить так, чтобы шутливое предложение работы стало реальностью. – Спасибо, мне очень понравился кальвадос, – проговорила она. – Чудесный вечер. Хотя они шли под руку, Лизетта тщательно следила за тем, чтобы держаться на приличном расстоянии. – Мне нравится Вальтер, – сказал Килиан. – Слишком многие среди нас заражаются гитлеровским безумием, верят, что мы непобедимы. Вальтер не из их числа. Но за дивный вечер мне впору благодарить вас. – Ничего подобного, – покачала головой она. – Честно говоря, я рада, что Пьер не пришел. Килиан повернулся к ней. – В самом деле? – вопрос прозвучал очень многозначительно. Она слегка заколебалась. – Да, полковник, в самом деле. – Зовите меня Маркусом, помните? Давно уже прелестная женщина не произносила моего имени. Килиан смотрел на нее так пристально, что ее голос дрогнул. Даже в самых смелых мечтах ее миссия не продвигалась так быстро и гладко. Реальность просто пугала. Они как раз подошли к воротам Тюильри. – Лизетта, не бойтесь меня. И не волнуйтесь за вашего крестного. Она попыталась небрежно пожать плечами, однако была вынуждена отвернуться, прячась от глаз, под взглядом которых словно каменела, превращалась в статую, подобную тем, что стояли в садах у нее за спиной. – Как-то неуважительно будет… не называть ваше звание… Килиан нежно сжал ее руки. – Я понимаю. И вообще, вы очаровательно смущаетесь. Но честное слово, я вам разрешаю. Впрочем, если вас останавливает наша разница в возрасте… – Он пожал плечами. – Не моя вина, что вы родились на пятнадцать лет позже, чем следовало. Девушка рассмеялась – искренне и непосредственно. Они побрели дальше. – Мне нравится вас смешить. А сколько вам, собственно говоря, лет? – Двадцать четыре. Через несколько дней будет двадцать пять. У меня восьмого день рождения. – Она сама чуть не забыла. – Правда, в понедельник? Вы уже запланировали, как отмечаете? – Нет. – С Вальтером? С друзьями? – Думаю, Вальтер и не вспомнит. А из друзей у меня тут только Пьер. – У вас роман? Лизетта усмехнулась. – Нет. Просто он с самого моего приезда сюда был мне хорошим другом. – Где вы познакомились? – На Восточном вокзале, прямо на платформе. Пьер споткнулся о мой саквояж и сбил меня с ног. Затем помог подняться – и с тех пор мы друзья. – Романтично. – Никакой романтики. Я разбила локоть! – возразила девушка. – Я бы его поцеловал… Лизетта почувствовала: Килиан раскрылся, стал уязвимым. – К несчастью, Маркус, вас там не было… вам бы я разрешила. Хотя в темноте девушка не видела лица Килиана, она ощущала на себе пристальный, пытливый взгляд льдисто-голубых глаз. – Я бы не спешил поднимать вас. Этот Пьер не только неуклюжий растяпа, но еще и полный болван. Я бы ни за что не позволил другому мужчине оказаться с вами наедине, вот как мы сейчас. Лизетта сглотнула. – Вы собственник. – Если мне что-то принадлежит, я защищаю свое… даже жизнью, если потребуется. – Полагаю, ваши люди очень вас любят, Маркус. Замечание оказалось как нельзя более уместным. Полковник опустил взгляд. Отклоняя его авансы, она доказывала, что не ищет дешевой интрижки. Лизетта знала: надо заставить Маркуса Килиана мечтать о ней. А для этого сперва требуется раззадорить его сопротивлением. Надо пробудить в нем пыл, ревность, беспокойство. Пока он полностью владеет ситуацией, играет с ней, Лизеттой. Надо поменяться с ним местами… но сколько же в нем чувственности! Ей приходилось постоянно себя одергивать, чтобы не подпасть под его чары. – И я люблю своих людей, – вздохнул Килиан. – Здесь, в Париже, я особенно остро ощущаю, насколько я беспомощен. Мы знаем, что союзники готовятся к финальному рывку этим летом. Берлину следовало бы расставить лучших людей на нужные позиции. Лизетта промолчала. Для нее настоящим шоком было слышать, как небрежно и уверенно он рассуждал о планах союзников. Надо предупредить Лондон! – Ну, нынче вечером вы ничего изменить не в силах, но кто знает – вдруг завтрашнее утро принесет вести, которые вы так хотите услышать, – рассудительно заметила она. Полковник повернулся к спутнице. – Простите, Лизетта. Я вовсе не хотел обсуждать с вами проблемы стратегии. – Не извиняйтесь. Мой отец тоже был солдатом. Я выросла на военных историях. Килиан вновь двинулся вперед. – Надеюсь, я вам его не напоминаю? – Ничуть, просто с тех пор меня очень привлекают мужчины в мундирах. Килиан с усмешкой на нее покосился. Оба промолчали, но между ними словно бы что-то произошло. |