Онлайн книга «Серьезные мужчины»
|
– А где Женева? – Это большой город в Швейцарии. Ты знаешь про Швейцарию. – Да. Но столица там не Женева. – А какой город – столица Швейцарии? – Б-е-р-н. – Ты большой умник. – Я гений. Айян посмотрел на Ади обеспокоенно, мальчик уставился в ответ на отца, и тут оба прыснули со смеху. – Почему у стран столицы? – спросил Ади. – Потому что каждая страна хочет сказать, что вот, дескать, наш самый важный город. – А другим городам не обидно разве? – Нет. Думаешь, Бомбею обидно, что он не столица? – Да. Ади бормотал названия проезжавших мимо автомобилей. – «Эстим», «шкода», «фиат», «аксент», «аксент», «балено», «аксент», – проговаривал он. А потом вдруг на минуту умолк. – Скажи «десятичная система», – велел отец. – Д-е-с-я-т-и-ч-н-а-я-с-и-с-т-е-м-а. – Это просто, – сказал Ади, но преисполнился сосредоточенности. – Десятичная система, – медленно выговорил он. У железных ворот, где охранник пялился на зады молодых матерей, Ади выпустил руку отца и побежал в класс. Айян же отправился к свирепой салезианской директрисе. Сестра Честити глянула на него изумленно. – Что-то стряслось? – спросила она. (Сестра Честити всегда надеялась, что в жизнях женатых людей что-нибудь стрясается.) – Наш мальчик тут кое-что наделал, – сказал Айян. Сестра Честити пробежала глазами статью. В последовавшей краткой тишине Айян слышал далекий рокот класса: учительница, похоже, опаздывала. Усы Сестры Честити несколько потемнели, подумал он. А потом заметил Христа, чье сердце пылало огнем, а щедрый взгляд напомнил ему о женщине, которую он вчера видел у булочной. Сестра Честити подняла голову и глубокомысленно вздохнула. – Наш мальчик, – проговорила она по-доброму, – что наш мальчик наделал? Я вижу его фотографию. Но, простите, не читаю на маратхи. Я читаю на хинди и даже по-французски, но не на маратхи. Письменность та же, что и в хинди, но некоторые слова… Айян перевел ей статью. – Наш мальчик, – сказала она, качая головой. – Повешу на доску объявлений, немедленно. Славим Господа! Жалко, что в статье не сказано «Св. Андрей, Ворли». Сами знаете, сколько школ носит имя святого Андрея. Славим Господа! – Она уставилась на Айяна и заметила: – Вы что-то не славите Господа, господин Мани. – Ой. Славим Господа. – Только, пожалуйста, не считайте это принуждением. – Вовсе нет. Господь есть господь. Ничего в этом христианского, – сказал он. – Не в этом, а в Нем. – В Нем. – Я-то как раз очень христианский смысл вкладываю в Него. В таком случае вы бы сказали: «Славим Господа»? – уточнила она. – Разумеется. Господь один. Индуистский ли, христианский ли – одно и то же. – Одно и то же? – Одно и то же. – Да, – грустно произнесла Сестра Честити. – Люди так говорят. Люди много чего говорят. Но я уверена, что вам нравится фраза «Христос – истинный Бог». Есть же в этом что-то? – Да, есть, но мой адвокат говорил мне пару месяцев назад, что это против Индийской конституции – говорить «Христос – истинный Бог». – Лишь людская конституция имеет значение, господин Мани. – Не улавливаю, Сестра. – Не беда. В такой день, господин Мани, когда ваш сын выказывает признаки великого будущего, не самое ли время подумать о том, как сложится духовная жизнь ребенка? – У меня сегодня голова кругом. – Понимаю. Но рано или поздно Господь примет за вас решение. – Его мать устраивает буддизм. – Но буддизм – это философия, господин Мани. Христианство – религия. Христос сказал все то же самое, что и Будда, – и даже больше. Будда остался под деревом бодхи. А Христос пошел до конца. – Да, но его мать… – Знаю-знаю, – сказала Сестра Честити. – Я пыталась с ней разговаривать. Но она сидит мышкой и делает вид, что ничего не понимает, когда я предлагаю ей Христа. Однажды она мне даже сказала, что чувствует себя индуисткой. Какой ужас! Она все еще хочет следовать этой религии – и это после всех изуверств, какие ее и ваши предки вынесли. – Ну вы же знаете, как это с ней, – сказал Айян, попытавшись изобразить огорчение. – Да-да, но вы же умный человек. Отец гения. Вы так прекрасно взрастили сына. Не время ли задуматься, как вы станете поддерживать его в будущем? – Думаю, справлюсь. – Образование очень недешево, господин Мани, – сказала она, скроив горестное лицо и откинувшись в кресле. – А у христиан скидки. Как финансово неблагополучному христианину вам будут положены многие льготы. Сами знаете. Я говорю это как неравнодушный просветитель. Я не подразумеваю, что вы должны принять Христа ради денежного вознаграждения, однако оно вам непременно достанется, если вы согласитесь. Где-то в глубинах школы Глория Фернандес – горло у нее пересыхало от одной мысли вести урок в этом классе – произнесла нараспев: – Тринадцатью один – тринадцать. Класс повторил за ней. Она не сводила бдительного ока с мальчика в первом ряду. У нее было скверное предчувствие. – Тринадцатью два – двадцать шесть, – сказала Глория. Мальчик вскинул руку. – Что еще, Ади? – Почему мы учимся только по десятичной системе? – спросил он. – Почему не по двоичной? * * * Айян Мани воззрился на «Мысль дня» на доске и впал в мимолетный транс от силы письменного слова. Вчерашнее сообщение было его изобретением: Если древние индийцы и правда первыми подсчитали расстояние от Земли до Луны, чего же они тогда первыми здесь не высадились? На мой взгляд, претензии старых цивилизаций, что они добились того и сего, крайне сомнительны. – Нил Армстронг Айяна подмывало и сегодня написать вымышленную цитату. Но это риск. Обычно он писал отсебятину не чаще раза в неделю. Так его подрывная деятельность по оскорблению браминов привлекала не слишком много внимания. Но в то утро он не смог устоять перед искушением. Сделав вид, что сверяется с бумажкой, он вывел свежую цитату: Квоты для низших каст в колледжах – система очень несправедливая. В порядке компенсации давайте предложим браминам право пожить по-скотски 3000 лет, а потом дадим им 15-процентные квоты. – Валлумпури Джон Собравшись уйти, он увидел, что «Мысль дня» читает Опарна Гошмаулик. – Кто такой Валлумпури Джон? – спросила она. |