Онлайн книга «Ничего личного»
– Подожди… – Теперь и дышать стало тяжело, но не потому, что Иван навалился на него всем своим немалым весом, а от попытки осознать. – Что ты сказал, повтори… – Ваш джип час назад взорвался у железнодорожного переезда. Я как раз собирался выезжать на место… – Иван встал на ноги, точно немощному старику, помог подняться Лиховцеву. – Я подумал, что за рулем были вы. По лбу заструились холодные капли пота. Андрей вытер лицо краем шарфа, нашарил в нагрудном кармане мобильный. За рулем был не он, за рулем был Гром… Телефон Грома не отвечал, и в свете рассказанного Иваном это могло означать лишь одно… – Что еще тебе известно? – Теперь было больно не только дышать, но и говорить. – В полиции считают, что сработало взрывное устройство, очень мощное. От машины почти ничего не осталось, после взрыва начался пожар. – А что стало с водителем? – Погиб. – Это абсолютно точно? Не мог он выйти из машины до взрыва? – Никто не спасся. – Иван покачал головой. – Водитель сгорел. Номер машины пробили по компьютеру, позвонили мне. – Почему тебе? – Потому что один из тех оперов, что выехали на место, – мой кореш. Я же в прошлом тоже опер. – Иван посмотрел на Лиховцева вопросительно. – Андрей Сергеевич, я должен им позвонить. – Подожди. – Даже сейчас, когда дыхание сбивалось, а коленки дрожали, Андрей соображал быстро, до циничного быстро и четко. Мощное взрывное устройство. Водитель сгорел. Теперь Андрей для всех мертв. В том числе и для человека, организовавшего это убийство. Грома искать не станут. По крайней мере, первое время. У Грома не было семьи, он, Андрей, единственный являлся его семьей. – Тело… водителя сильно обгорело? – он посмотрел на Ивана. Тот молча кивнул. – На установление личности понадобится время? – Скорее всего. – Много времени? – Не знаю, все зависит от обстоятельств. – Часы? Дни? – Может быть, даже недели. – Хорошо. – Андрей сдернул с шеи шарф, отшвырнул в сторону, сказал, глядя прямо Ивану в глаза: – Ваня, я умер. Понимаешь? – Понимаю. – Иван не отвел взгляд. – Вы умерли. – Ты мне поможешь? – Ему больше не на кого надеяться. Да и может ли мертвец надеяться? – Что мне нужно делать? – спросил Иван. – Вот ключи от моей квартиры. Сейчас заедешь ко мне, в кабинете за картиной с пейзажем найдешь сейф. Вот код. – Андрей оторвал кусок от лежащей на столе газеты, быстро написал ряд цифр, протянул Ивану. – В сейфе – наличные. Оставь тысячи полторы, а остальное забери. И все бумаги, которые там есть, тоже. Потом поезжай на место, осмотрись. – Сделаю. – Иван кивнул, а потом сказал: – Уничтожьте свой мобильный, вы же умерли. – Лучше бы это и в самом деле был я. – Андрей горько усмехнулся, а потом раздавил телефон каблуком. * * * Иван вернулся только под утро, уставший и продрогший до костей. За то время, что его не было, Лиховцев о чем только не думал. О Громе, который погиб по его вине. О Кате, которая сбежала ни с того ни с сего. О Семе, который исчез без предупреждения. О человеке, который так сильно ненавидел Андрея, что решился на убийство. О мотивах этого убийства. Мотивы были, Андрей в этом не сомневался, требовалось лишь понять, какие именно. Вот только туго у него выходило с пониманием. Не сходилось, не получалось. А то, что сходилось и получалось, о том даже думать было тошно. И он не думал, запретил себе подозревать кого бы то ни было без веских доказательств, волевым усилием взял и запретил. И вместо того, чтобы искать черную кошку в черной комнате, думал о Кате, о том, что теперь, когда он официально мертв, она не сможет с ним связаться. Если вообще захочет связываться… А у Грома больше никогда не будет собственной мастерской, и клубных девчонок ему больше никогда не очаровать, потому что самого Грома больше нет. По его, Андрея, вине нет! И теперь он использует смерть друга в собственных интересах, и придется как-то с этим жить. Не подлость ли это? Андрей не знал. Не мог разобраться даже в самом себе. Что уж говорить о других людях! – Плохие новости. – Иван смахнул с непокрытой головы снежинки. Хороших новостей Лиховцев уже не ждал, но все равно в груди что-то сжалось, а потом ощетинилось шипами. – Я только что из больницы, у вашего деда там, на переезде, прихватило сердце. – Насколько все серьезно? – Не знаю. Он приехал вместе с Силантьевым, держался молодцом, с врачами разговаривал, с ребятами из опергруппы, на вопросы отвечал. Я еще подумал, что он кремень, а он к машине своей подошел, за грудь схватился и упал. – Что врачи говорят? – Говорят, состояние стабильно тяжелое. – А прогноз какой? – Не дают они никаких прогнозов. Говорят, рано еще. Андрей потер шрам, вслед за Иваном прошел на кухню, тяжело опустился на табурет… Их вечная конфронтация с дедом, их взаимная неприязнь позволяли надеяться, что известие о смерти внука не станет для Старика слишком сильным ударом. Выходит, он ошибался? Выходит, он совсем не знал своего деда? – Большой босс у нас мужик крепкий, он поправится. Вот увидите. – Иван поставил на огонь чайник, посмотрел искоса: – Андрей Сергеевич, есть еще новости. Там, – махнул он рукой куда-то в сторону окна, – все абсолютно уверены, что за рулем были именно вы. – Почему? Ты же говорил, что Гром… что водитель сгорел. Иван потер красные от усталости и бессонницы глаза. – На насыпи нашли фрагмент руки… На ней татуировка… – Нет. – Андрей замотал головой. – Не должно быть татуировки! У парня, который погиб вместо меня, на теле не было татуировок. – Но она была. И Силантьев сказал, что это ваша. – Иван задумался, подбирая верное слово: – Что это ваша химера. – Сам ты ее видел? – Андрей дернул ворот рубашки с такой силой, что на пол посыпались пуговицы, повернулся плечом к Ивану. – Она похожа на эту? Иван долго и внимательно рассматривал химеру, а потом наконец сказал: – Один в один. Значит, Гром все-таки решился: поборол свой страх и сделал татуировку. Причем точно такую же, как у друга. Гром во всем стремился ему подражать, даже в таких вот мелочах… – Этот человек, который погиб… – Иван замялся. – Он был моим другом. – Простите. – Не надо извиняться, и давай на «ты». – Это нарушение субординации. – О какой субординации речь?! Я же умер. – Хорошо. – Иван вышел из кухни и тут же вернулся с пластиковым пакетом. – Чуть не забыл, это из сейфа. |