Онлайн книга «Эммануэль. Антидева»
|
– Кажется. Все, что исключает, отбирает, запрещает – все это дурно. И все, кто не хочет учиться. Все эти люди, живущие как насекомые, – в своей скорлупе и со своей ограниченной добродетелью, удовлетворенные своим узким кругом общения, не вникающие ни во что, кроме своих мелких делишек, кричащие о том, что «это они делать не станут, так как это им не нравится»… Спросите их: а почему вам это не нравится? И окажется, что они даже не пробовали того, о чем говорят. Никогда! Это почти как ненавидеть марсиан. Упиваться своим неведением и своей посредственностью, не иметь любопытства, быть закрытым для экспериментов и опытов – вот что я считаю дурным тоном и безнравственностью. – Но ведь можно что-то попробовать и не полюбить? – Если человек правильно устроен, у него есть шанс полюбить все. – Но ведь и то, что нравится, утомляет. – Не утомляет, если человек умеет обновляться. Мы говорим: «В такой-то день мною овладел такой-то! Как же он хорош в постели!» Потому что любовь всегда прекрасна, если занимаешься ею с новым партнером. – Тогда зачем выходить замуж? – Потому что замужество тоже надо познать. Ты же не думаешь, что брак – это тюрьма? Напротив, брак дает еще большую свободу. Умная девушка знает, что после свадьбы у нее будет больше любовников, чем до него. Разве это не причина для замужества? – Было бы еще лучше, если бы мужья всегда на это соглашались. Но если женщины и выходят замуж, чтобы спать со многими мужчинами, то мужчины женятся, чтобы их жены спали только с ними. – Поэтому женщины должны воспитывать своих мужей, а не жаловаться! – Но они могут их потерять… – Возможно. Но это лучше, чем отступать. – Но ведь твой муж разделяет твою идеологию, так почему ты хочешь с ним расстаться? – Кто тебе это сказал? – Ты хочешь, чтобы он женился на мне! – И как это связано с расставанием со мной? – Ведь он тогда не будет больше твоим мужем! Разве ты не говорила, что любые лишения плохи? – Но разве я говорю о том, что мы с ним лишимся друг друга? У Жильбера может быть другая женщина, физически мы можем быть на какое-то время разлучены, но я всегда буду жить ради него. – Даже если снова выйдешь замуж? – Разве я тогда перестану быть Арианой? Я просто буду любить еще одного мужчину. – И все же! – Каждая любовь занимает в сердце свое место. Ни одна никогда не заменяет другую. Ни одна не мешает человеку найти место для другой. – Если у Жильбера будет новая жена, а у тебя новый муж, что у вас останется общего? – Любовь, представь себе! Эммануэль чувствует себя растерянной. Ариана объясняет: – Мы с Жильбером любим одинаково, не такой любовью, которая предполагает, ну знаешь: «глаза в глаза» и «рука в руке» до гроба. Для каждого из нас радость, если другой проживает жизнь на полную катушку. – Но разве не прекрасно жить с тем, кого любишь? – Прекрасно. А я и не отрицала этого. – Разве что чуть-чуть. – Не думаю. Я уверена в том, что жизнь – это взаимодействие, обмен, и это добродетель. Я не страдаю из-за того, что жизнь переменчива. Неизвестность – плата за счастье жизни, разве нет? Вот я и живу. Вот и рискую. Но если ты определила свои цели, если нашла свой способ жить, если заботишься лишь о том, чтобы не сойти с проторенной дорожки, не сбиться с пути, если твои мечты сформулированы, тогда ты имеешь право на стабильность, приличествующую твоему возрасту: ты имеешь право на почетное место среди черепов и костей, уверенных в своем будущем и бесстрашно покоящихся в склепе постоянства. Ариана де Сайн улыбнулась своим предкам-моралистам: – Конечно, я буду рада, если Жильбер останется моим мужем, но я также буду счастлива, если каждый из нас найдет в себе силы для новых приключений. Перемены – это не потери. Меня пугают люди, которых страшат перемены. Лишь одно обстоятельство может погубить нашу с Жильбером любовь. Ариана задумчиво посмотрела на гостью: – Если Жильбер умрет, я покончу с собой. Ты не знаешь, что такое любовь. – Может быть, – соглашается Эммануэль. – Может, пока и не знаю. Но я учусь. * * * Как-то раз Эммануэль принялась вспоминать загадочный Малигат. – А кто та девушка с львиной гривой? – Командорша нашего ордена. – Видимо, она стала членом ордена совсем малышкой. – Да, ее заслуги были замечены рано. – Я бы хотела узнать ее. – Если хочешь, познакомлю. – Мы уже познакомились, но дальше знакомства наше общение не зашло. – А куда бы ты хотела, чтобы все зашло? – Отличный вопрос! – Не спали крылья, мой ангел! – Надо же: теперь ты осторожна. Ты ведь сама говорила, что все надо попробовать! – Я не знаю, к чему ты стремишься. – Лучше скажи, какие опасности меня подстерегают. – Иногда, наслаждаясь, можно умереть. – О чем ты? О запрещенных наркотиках? – Не о тех, которые ты имеешь в виду. Но достаточно вопросов. – И все же… Ты пробовала? – Я уже сказала тебе, что не буду отвечать. – Мне все-таки хотелось бы встретиться с Мерве. – А с чего ты взяла, что она тебя захочет, позволь поинтересоваться? – Я думала, моего желания достаточно! Ариана удовлетворенно улыбается. – Скажи мне правду: тебе действительно женщины нравятся больше, чем мужчины? – спрашивает Ариана. Эммануэль морщит лоб, колеблется: – Честно говоря, я не знаю. Я обожаю смотреть на женщин, трогать их грудь, чувствовать языком их язык, заниматься с ними любовью. Мне нравится своими бедрами касаться их ягодиц. Мне нравится вкус клитора… Секунду Эммануэль размышляет, затем задумчиво произносит: – Но сперма мне, конечно, тоже нравится. И ощущение члена внутри меня. – Ну, женщины тоже могут проникать друг в друга. – Это не то же самое. – Иногда это может быть еще и лучше. – Все зависит от проникающего предмета. – Подумай: я могу позвать мужчину или ты можешь довериться мне. – Ну, доверюсь тебе, пожалуй, – соглашается Эммануэль. Ариана наклоняет голову и целует девушку. – В качестве вознаграждения дам тебе потом испить спермы Жильбера. Ариана уходит, затем приносит круглую шкатулку из флорентийской кожи со старинной позолотой и размером примерно с коробку для шляп. Шкатулка кажется тяжелой. Ариана опускает ее на кровать. |