Онлайн книга «Не зови меня больше в Рим»
|
Сьерра заплакал и стал, сам того не замечая, с такой силой отрицательно мотать головой, что слезы, ручьем лившиеся из его глаз, полетели во все стороны. – Никогда, никогда мы не позволили бы убить дона Адольфо! Это не каморра, не они! Это простое совпадение – дона Адольфо убил жалкий сутенер, убил самым абсурдным образом. Никто из нас не имел к убийству никакого отношения. – И у вас хватает совести говорить это? Вы уже забыли, что “жалкого сутенера”, как вы выражаетесь, заменил в нужный момент и в нужное время некий итальянец? – Мне ничего об этом не известно, поверьте, ничего. Узнав про итальянца, я вообще перестал что-то понимать… – А вот ваша компаньонка, надо полагать, все поняла правильно. Мои слова его возмутили, он смотрел на меня с ужасом. – Как вы можете так говорить? Это ведь ее отец! И Нурия обожала его, обожала… – Однако она, судя по всему, не слишком торопилась помочь нам прояснить эту историю. – А что она могла сделать? Ее так же, как и меня, поражал каждый новый факт, добытый вами после возобновления расследования. – Вы, по всей видимости, готовы до конца выгораживать дочь своего шефа? Но ведь тогда обвинение в убийстве падет на вас одного. – Нурия ничего не знала, инспектор, клянусь честью. Я встала и, не произнеся ни слова, вышла. Этот идиот так и не пожелал сказать ничего, что могло бы меня заинтересовать. Его признание в связях с каморрой сейчас уже мало что давало. Я спрашивала себя, почему он уперся, почему выгораживал Нурию, хотя такое поведение безусловно вредит ему самому. Интересно, они и вправду были любовниками или мне это только почудилось? У меня даже мелькнула мысль, что Сьерра, возможно, и не врет. А вдруг он и вправду не знал, что мафия решила ликвидировать его шефа? Но ведь трудно поверить в то, что он, как и Нурия, сразу же, без тени сомнения, принял первую же, и такую шаткую, версию убийства Сигуана. Мне нужно было сохранять хладнокровие, но сейчас состояние мое оставляло желать лучшего, нервы совсем разгулялись, поэтому я решила перенести допрос Нурии Сигуан на следующий день. И ведь никто этого даже не заметит; на самом деле все настолько поглощены делом барселонской каморры, что я могла бы прямо сейчас спокойно отправиться домой. Я осмотрелась по сторонам, меня здесь вроде бы и не было. Потом потихоньку надела плащ и вышла на улицу. Когда я переступила порог своего дома, Маркос еще не вернулся. Я чувствовала себя довольно усталой, но мне вдруг непонятно почему захотелось что-нибудь приготовить. Я заглянула в холодильник: лук-порей, помидоры, баклажаны, кукуруза… Не так уж и плохо, что-нибудь можно придумать… Я резала овощи, а заодно под самый корень отрезала и все мысли о работе. Я начала что-то напевать, и мне стало лучше. Когда все овощи оказались в кастрюле с кипящей водой, зазвонил телефон. Это был Уго, мой пасынок. – Прости, что я тебя беспокою, Петра, но тут заварилась такая каша… Марина плачет. Может, ты сможешь ее успокоить. – Какая именно каша – манная, рисовая? – Петра, дело по-настоящему серьезное. Мать Марины нашла у них дома книжку, ну ту, про певицу, и просто взбесилась. – Про танцовщицу. – Что? – Книга была про танцовщицу, а не про певицу. – Да какая разница? Главное, что книжку она отобрала и еще как следует отругала Марину за то, что та читает такие вещи. Бедная Марина весь день провела с нами, только она все плачет и плачет. Может, ты ей что-нибудь такое скажешь, чтобы она успокоилась. – Давай позови-ка ее. Марина взяла трубку не сразу, и все это время я не переставала осыпать себя упреками: “Ну кто тебя просил лезть со своими книжками? Дура ты, Петра, самая настоящая дура”. Потом я услышала, как кто-то, взяв трубку, хлюпает носом. – Марина, что случилось? – Ничего. – Ты чем-то расстроена? – Моя мама – истеричка. Я нажала у себя в голове кнопку осмотрительности, благоразумия и буржуазной добропорядочности – и в итоге изрекла следующее: – Твоя мама права, а я, наверное, была не права, купив тебе эту биографию. Такое чтение не слишком годится для твоего возраста. – Да я уже половину прочитала, и мне ужас как понравилось! – Там рассказывается про жизнь очень несчастной женщины, которая много раз влюблялась, но всегда это кончалось плохо. – А почему мама отняла у меня книгу? Мне ведь нет дела ни до каких там мальчишек! – Верно, но злосчастные судьбы – не самая подходящая тема для твоего возраста. – Но она была чудесной танцовщицей! – Да, однако вела себя черт знает как, тут не поспоришь. – А ты сама читала эту книгу? – Да. – Тогда хоть расскажи мне, чем там все кончается. Я чуть поколебалась – следовало контролировать даже тон, которым я говорю. И наконец произнесла, взвешивая каждое слово: – Она погибла – была задушена собственным шарфом, он намотался на колесо открытого автомобиля, в котором она ехала. – Ого! – Это был единственный комментарий Марины. – Сама видишь, какая нелепая смерть. – Значит, самое интересное я не прочитаю! – воскликнула она с досадой. Я решила и дальше держаться выбранной линии. – Марина, тут ничего не поделаешь: твоя мама – это твоя мама. Чуть позже ты непременно дочитаешь эту книгу до конца. А теперь пообещай мне, что перестанешь реветь. – Хорошо, – сказала она примирительно. – На выходные увидимся. Я кинулась на кухню, испугавшись, как бы кипящая вода из кастрюли не выплеснулась наружу, но ничего такого не случилось. Я приготовила-таки ужин, хотя веселое мое мурлыканье сменилось ворчанием – против детей, брака с разведенными отцами и современных танцев в целом. В половине десятого Маркос появился на кухне, куда его привел запах, от которого он, кажется, просто обалдел. – Не знаю уж, что за чудо здесь готовится, но я бегу накрывать на стол. – Прежде чем мы сядем ужинать, я должна сообщить тебе, что говорила с Мариной и… – Да знаю я, знаю, что ты сейчас сообщишь: Сильвия конфисковала книгу про Айседору Дункан и разыграла трагедию в трех актах. Так? – Так, а откуда ты знаешь? – Она сама мне звонила и во всех подробностях описала эту историю. – И что ты ей сказал? – Ничего особенного, но потом она совершила ошибку – спросила, как меня угораздило жениться на столь безответственной персоне. И тут я ей ответил, что, если бы мне нужна была персона ответственная и скучная, то я продолжал бы жить с ней. |