Книга За тихой и темной рекой, страница 52 – Станислав Рем

— С превеликим удовольствием, — смущённый Олег Владимирович поклонился Полине Кирилловне и, оставив ту в растерянности, направился к губернаторским дрожкам походкой человека, который только что сделал правильный расчёт.

В то утро штабс-капитан Индуров проснулся тяжело. После «душераздевающего» общения, а другого определения он подобрать никак не мог, с Полиной Кирилловной, офицер отправился в питейное заведение, где употребил изрядное количество спиртного. Ночью сквозь сон Индуров слышал, как стучали в дверь, кричали о каком-то собрании, ссылаясь на приказание губернатора. Юрий Валентинович и утром бы не встал, имея на то право: в карауле не стоять, день воскресный… Но от шума за стеной не то что пьяный, мёртвый бы проснулся.

Индурова тошнило. Противный ком в горле, будто раздумывал: вернуться ли ему в желудок или устремиться на волю. Штабс-капитан, опорожнив внутренности, ещё некоторое время посидел на кровати, после чего поднялся, на вялых ногах прошёл к умывальнику, несколько раз ударил ладонью о металлический штырёк и мокрыми руками принялся усердно растирать лицо. Бросив взгляд в зеркало, он с отвращением сплюнул. На него недружелюбно пялилась опухшая, небритая физиономия, руки после вчерашних излияний немилосердно дрожали.

Индуров направил себя к буфету, достал початый графинчик с водкой и прямо из узкого, длинного горлышка выпил. После чего присел на подвернувшийся стул, поставив графин на край стола.

Вот точно такая же рожа была и у того учителя, которого он вчера потащил к Катьке и сначала хорошенько напоил водкой, а после, причастив поленом по голове, отволок к Бурхановке, где и притопил дурачка. Вот ведь: припёрся к нему заявить, что, мол, долга у него перед Индуровым более нет, а потому никаких поручений он далее выполнять не желает. Кретин.

Штабс-капитан еще глотнул водки.

А что этот Сухоруков сделал? Вывел комиссара на прогулку по палубе, когда судно проходило фарватер, максимально приближенный к противоположному берегу. Подождал обстрела и грохнул комиссара вместе с девчонкой. Бабу, конечно, убил напрасно. Выхода, мол, не было. Кто ж знал, что Хрулёв поехал в Хабаровск не только отчитываться перед краевым губернатором, а и невесту оттуда прихватить?

Индуров приложился к графину.

Сухоруков… Сидел, скулил, всё на руки смотрел — тоже дрожали, только не от водки. Слава богу, саквояж в реку скинул… Всё ныл: во что его втравили. Нечего было садиться за зелёное сукно, пять тысяч проиграл! Рот Юрия Валентиновича искривился в ухмылке. Как ловко он его тогда: сначала разогрел аппетит, а после хлоп — и в дамки!

За стеной послышался женский плач. Помер у них кто, что ли?

Встречу с первыми людьми Благовещенска военный губернатор Ба-ленский проводил в помещении городской думы. Арефьев оповестил детально об обстановке, нависшей над Благовещенском, изложил план обороны.

Впрочем, о многом из сказанного господа горожане уже были извещены. Первыми изменения в городском пейзаже увидели кучера и торговки. К шести утра были вырыты окопы и установлены деревянные брустверы вдоль центральной части Большой улицы и на территории городского парка, невдалеке от особняка губернатора. Обстрелянную вчера днём «Селенгу» и только что прибывшего «Михаила», тоже попавшего под обстрел ночью, отвели в Зейские доки, снабдили оружием, провиантом и вновь вывели на Стрелку в патрулирование.

Первым высказал мнение Кирилла Игнатьевич Мичурин. Статный, рослый, крепкий, он вышел в центр зала и, спрятав руки за спину, произнёс:

— Ваше высокопревосходительство, Алексей Дмитриевич, — купец всем телом повернулся в сторону Баленского. — Разрешите поблагодарить за то доверие, что вы оказали нам и, не скрывая ничего, ввели в курс… Вечером город был наполнен слухами и сплетнями, а ничто хуже них не может влиять на моральный дух. А теперь — по существу, — зал одобрительно загудел. — Силами оставшихся военных город не удержать. Но! — указательный палец купца взлетел вверх. — Чем мы будем вооружать народную дружину? Насколько я понял, на воинских складах нет необходимого количества винтовок и боеприпасов? — Мичурин обернулся в сторону Арефьева.

Тот утвердительно кивнул головой и ответил:

— К сожалению, мы сможем обеспечить только человек пятьсот. Не более.

— Но это мало! — Мичурин нашёл глазами купца Коротаева. — Пётр Филиппович, поможем святому делу?

Коротаев, второй человек в торговом деле после Мичурина, осанисто приподнялся, сделал поклон в сторону портрета государя, находившегося за спиной губернатора, прокашлялся и ответил:

— Московский торговый Дом Филатова через меня поставляет охотникам оружие и патроны. На моих складах имеется двести берданок. Ружья — понятно, но для ближнего боя пойдут. И кое-какие боеприпасы…

— Уже можем семьсот человек вооружить. — Мичурин прошёлся взглядом по рядам. — Николай Алексеевич, — обратился он к купцу Пономарёву. — И пропитание потребуется.

— Организуем, — купец Пономарев говорил спокойно и внятно. — Хлеб, мясо, рыбу — всё что нужно, поставим.

— Я присоединяюсь, — рядом с Пономарёвым встал и купец Урман — чеев.

— Это дело! — Мичурин снова повернулся к губернатору и начальнику обороны. — У меня осталась кое-какая амуниция. Для дружинников.

Двинулись с инициативой и другие купцы. Губернатор делал пометки в блокноте, кто и за что будет отвечать в ближайшее время.

Арефьев вышел в центр комнаты.

— Господа, предлагаю оформить сегодняшнее решение думы как постановление, обязательное к выполнению всеми жителями города: введение комендантского часа, усиленное патрулирование, незамедлительный арест и этапирование до полицейской управы всех подозрительных личностей.

Все проголосовали «за». Алексей Дмитриевич вышел из-за стола, обернулся, посмотрел на портрет государя и произнес:

— Господа! Не зря наши соотечественники-первопроходцы, замерзая, умирая от болезней, недоедая и недосыпая, отстояли право называть эту землю русской. Российской землёй! Сегодня наша с вами задача — отстоять это право вновь.

Рукоплескания прервали выступление губернатора. Тот выждал момент и продолжил:

— Я, от имени власти, даю уважаемому собранию слово в том, что порядок в городе будет соблюдён, а уже распоясавшиеся преступники наказаны.

Купец Бубнов, собираясь было задать личный вопрос, воспрянул духом: ему казалось, что теперь расследование смерти брата зайдет в тупик.

Губернаторские дрожки катились по широкой Зейской улице. Когда колесо цеплялось за лежащий на дороге камень, Олег Владимирович на миг прикасался коленом к женской ножке. Он было хотел отодвинуться от попутчицы, но желание ощущать ее рядом превозмогло первоначальные порывы.

Анна Алексеевна улыбалась, украдкой поглядывая на Белого. Она прекрасно осознавала состояние молодого человека: таинственный разбойник, сидя рядом с ней, трепетал словно мальчишка-гимназист. Анна Алексеевна якобы случайно несколько раз коснулась рукой колена Олега Владимировича — его сконфуженный вид привёл её в полный восторг!