Книга Остров наслаждений, страница 18 – Кейт Хьюит

Она кивнула.

— Ванна была просто шикарна, — произнесла Милли в отчаянной, хоть и слишком очевидной, попытке сменить тему разговора. — Я могла бы жить там неделю.

— Вода бы остыла, — заметил Чейз и стал ловкими движениями нарезать перец.

— Верно, — согласилась Милли. — Очень приятно было обнаружить свой чемодан с одеждой. Я, правда, не уверена, каким образом он очутился в твоей спальне.

— Очень любезный портье принес его, пока ты нежилась в ванне.

— Тебе не кажется, что стоило спросить у меня?

Чейз поднял на нее взгляд:

— Мы все еще обсуждаем подобное? Мои условия, забыла?

— Ты не можешь ссылаться на этот пункт каждый раз, когда я возражаю против чего-то, Чейз.

— Потому что?..

— Это нечестно, — раздраженно выдохнула она.

— Действительно.

— И?..

— Мы не играем в футбол или лото, Милли. Тут нет правил.

Она скрестила руки на груди:

— Ты решил поиграть в короля и контролировать все и вся? В этом дело?

— А что, похоже? — с любопытством поинтересовался Чейз.

— Нет, — с неохотой призналась она. — Именно поэтому я не могу понять, чего ты хочешь. Большинство мужчин просто согласились бы на секс и тут же испарились.

— С тобой такое уже случалось?

— Не смей начинать. Никаких вопросов о прошлом.

— Я уже сказал, чего хочу. Одну неделю.

— Одну неделю, в течение которой я должна открыться полностью, отдать все.

— Да, я согласен только так.

— Но почему?

Чейз молчал какое-то время. Он был сосредоточен на готовке: доставал кусочки курицы из миски с маринадом и отправлял их в кипящее на сковородке масло. Милли завороженно следила за его движениями, вдыхая аромат специй и наслаждаясь давно забытым звуком шкворчания еды на плите.

— А почему бы и нет? — наконец изрек он, переворачивая курицу. — Я знаю, что проще быть на поверхности, Милли, не вдаваться в подробности, не останавливаться, не чувствовать, не задумываться, просто жить. И я жил так. Почти всю свою потраченную впустую юность.

— А сейчас?

— Я хочу большего. Хочу жить под девизом «Carpe diem». Лови момент! Хочу прочувствовать все, понять суть.

— За одну неделю?

— Ну да, почему бы и нет.

— И ты решил выбрать объектом меня? — с недоверием спросила Милли. — Я же совершенно не такой человек.

Чейз улыбнулся:

— Так веселее. К тому же это еще одна причина, почему все должно происходить на моих условиях. Иначе просто ничего не получится.

Милли покачала головой. Она села на высокий табурет и облокотилась на стол.

— И что же заставило тебя передумать? Изменить образ жизни?

Чейз вылил остатки маринада в сковородку и стал медленно помешивать курицу.

— Я бы хотел сослаться на тот пункт, где мы решили не говорить о прошлом.

— Тебе разве есть что скрывать?

— Не особо, — ответил Чейз, подняв крышку второй сковородки, и начал накладывать рис на тарелки. — Просто есть вещи, о которых говорить не хочется.

— Что же ты такого сделал или не сделал, что жалеешь о своей юности?

— Ты пытаешься узнать меня получше?

— Возможно.

— Как обычно бывает в таких случаях, — пожал он плечами. — Я был испорченным богатеньким сынком, которого исключили из дюжины частных школ, который разбил отцовский «мазерати»… Последней каплей стало то, что я переспал с его любовницей. — Чейз старался говорить равнодушно, но голос все равно выдавал его. Чувствовалось, что его обидели.

— Да уж, есть о чем жалеть.

— Как видишь, я все делаю как надо, — съязвил он, водружая кусочки курицы в ярком соусе на подушку из риса.

Выглядело все очень аппетитно. Да уж, этот мужчина умел готовить.

— И что же заставило тебя измениться? Я так полагаю, ты больше не разбиваешь «мазерати»?

— Ну почему же? Бью парочку время от времени.

— А если серьезно?

— Хочешь, чтобы я был серьезен? — вздохнул он и передал ей тарелку. — Тогда нужно сначала подкрепиться.

Они сели за стол, стоящий около огромного окна, из которого открывался потрясающий вид на бесконечное море, окрашенное в темные цвета сумерек.

— Твоя любимая часть дня, — заметил Чейз.

По коже Милли побежали мурашки. Он начал узнавать ее, и ей это нравилось.

— Итак, — произнесла она, пытаясь подавить страх, — почему ты изменился?

Чейз наколол на вилку кусочек курицы.

— Помнишь, я рассказывал, что отец решил не доверять мне семейный бизнес?

— Это случилось после инцидента с его любовницей, я так полагаю?

— Верно. И этот факт, конечно, еще больше раззадорил меня, и я решил вести себя еще хуже.

— Сколько лет тебе было?

— Семнадцать.

Милли почувствовала, что жалеет подростка по имени Чейз Брайант.

— И ты стал суперплохим?

— Если честно, почти ничего не изменилось. Вечеринки, машины, девушки, выпивка. Даже легкие наркотики, чем я совсем не горжусь.

Хоть его тон и был беззаботным, Милли видела правду в его глазах. Какая грустная и пустая жизнь. Такая же, как и ее, только по другим причинам.

— Так что послужило отправной причиной для изменений?

Чейз одарил ее долгим изучающим взглядом:

— Разговор все больше ставится личным.

— Я знаю, — решила не отпираться Милли.

— Мой отец умер. В то время я учился в университете — изучал архитектуру, причем этот факультет выбрал просто так. Я все еще прожигал жизнь.

Он сделал паузу, и Милли еле удержалась, чтобы не коснуться его руки, утешить его. Спустя секунду Чейз продолжил:

— Прочитав завещание, я обнаружил, что он лишил меня наследства. Абсолютно всего. Он угрожал, что сделает это, на протяжении многих лет, но я так до конца и не верил. В тот день я понял, как расстроен, что не получу ни копейки, но потом почувствовал еще кое-что, — сказал Чейз, отвернувшись. — Я был разочарован. Собой. И тем, как мало я представляю из себя в этой жизни. Не очень вдохновляющая история, верно?

— На самом деле наоборот. Ты понял свои ошибки и решил что-то изменить. Не многие люди способны на это.

— А ты?

Этот прямой вопрос застал ее врасплох. Ей нравился этот откровенный разговор, пока он не перевел стрелки.